Глава II. Общие характеристики типов К изучению психологических типов людей необходимо относиться как к любому серьезному делу. Чтобы распознавать типы, следует, во-первых, вооружиться точным знанием о том, как выглядит и ведет себя каждый из них.А во-вторых, найти опору,

Глава первая Определение системной поведенческой психотерапии Системная поведенческая психотерапия – это система практик, которая основана на КМ СПП и реализуется пациентом под руководством психотерапевта, с непосредственным участием психотерапевта, а также

Глава вторая Концептуальная модель системной поведенческой психотерапии Концептуальная модель системной поведенческой психотерапии (КМ СПП) представляет собой технологическую основу психотерапевтической деятельности, то есть является инструментом, служащим

Часть вторая Концептуально-теоретический базис системной поведенческой психотерапии Рождение на свет научного открытия представляет собой поистине странное явление: ученый исследует некие данности, получает определенный набор фактов, далее подыскивает некую

2.1. Аналоги ландшафтной арт-терапии в деятельности психиатрических учреждений. Использование ландшафта в арт-терапии Идеи о благотворном влиянии окружающей среды на психическое здоровье человека использовались при обустройстве психиатрических клиник Европы и

2.2. Методы арт-терапии и креативной терапии, применяемые при травматическом стрессе и постстрессовых расстройствах При оказании арт-терапевтической помощи переживающим травматический стресс и постстрессовые расстройства может быть использована как индивидуальная,

Цели поведенческой терапии Поведенческая терапия стремится к тому, чтобы в результате лечения пациент приобрел так называемый коррективный опыт научения. Коррективный опыт научения предполагает приобретение новых умений совладания (копинг-умений), повышение

В пособии «Коррекция поведения детей и подростков» подробно изложены организационно-методические вопросы поведенческой психотерапии, в том числе юридические и этические нормы, принципы оплаты работы, особенности проведения терапии в медицинских и учебных учреждениях, а также консультационных центрах. Описаны основные методы, используемые при модификации поведения, и общие техники формирования интеллектуальных и социальных навыков и преодоления стрессов, необходимые при работе с любыми категориями проблем.

Ситуация с психотерапией детей и подростков в ФРГ полностью изменилась благодаря принятию закона о психотерапевтах. После вступления в силу этого закона 1 января 1999 г. поведенческая терапия детей и подростков выделена в самостоятельную отрасль психотерапии. Поведенческую терапию могут проводить психологи и педагоги, прошедшие курс специальной подготовки. Услуги психотерапевтов, официально допущенных к работе в объединениях при больничных кассах, оплачиваются согласно установленным тарифам.

Принятие закона способствовало возрождению поведенческой терапии детей и подростков; многие специалисты стали получать вознаграждение за свою работу; спрос на получение базового образования в данной области психотерапии растет; родители и педагоги менее скептически, чем раньше, относятся к проведению психотерапевтического лечения методами поведенческой терапии, а ее способы воздействия, или интервенции , положительно оцениваются в средствах массовой информации (например, интервенции для снижения остроты агрессивного и делинквентного поведения, гиперкинетических нарушений у детей, детской тревожности).

Тем не менее еще существует неясность в вопросах о том, что, собственно, составляет сущность детской и подростковой поведенческой терапии; должна ли терапия быть поведенчески ориентированной; является ли поведенческой терапией простое обсуждение повседневных проблем; насколько терапия должна углубляться в анализ подробностей повседневной жизни. Краткий экскурс в историю поведенческой терапии в детском и подростковом возрасте может дать первые ответы на поставленные вопросы.

Исторический экскурс

Традиция поведенческой терапии детей и подростков имеет почти 80-летнюю историю. Ее становление и развитие тесно переплетено с терапией взрослых, многие терапевтические методы были опробованы сначала на детях и подростках, прежде чем их стали применять к взрослым людям. Со временем детская и подростковая терапия все более отходила на задний план.

Можно выделить четыре основные стадии развития поведенческой терапии.

На первой стадии (1920-е гг.) терапия в основном ориентировалась на теоретические учения (классическое обусловливание, оперантное обусловливание, бихевиоризм). Например, Watson и Rayner опубликовали в 1920 г. сообщение об одиннадцатимесячном младенце, у которого появился страх перед белой крысой, после того как ее неоднократное появление сопровождалось громким, пугающим ребенка шумом. Затем его страх генерализировался , т.е. стал переноситься на другие объекты, покрытые мехом. Так было доказано, что страх может появляться в соответствии с моделью классического обусловливания.

Несколько лет спустя Jones (1924) опубликовал результаты терапии, в которой использовались механизмы действия классического обусловливания для устранения страха у ребенка, боявшегося кроликов. Детский страх удалось преодолеть с помощью метода десенсибилизации . Впоследствии стали появляться сообщения о методах терапии, опирающихся на классическое обусловливание и производные от него механизмы лечения (частичная конфронтация с раздражителями, вызывающими страх, десенсибилизация).

На второй стадии терапия осуществлялась под влиянием парадигмы оперантного обусловливания (в частности, Б.Скиннера). Терапевтические приемы были весьма близки к бытовым ситуациям, а терапевты пытались изменить проблемное поведение детей с помощью разработанных в 1930—1940-е гг. законов научения. Сначала весьма скрупулезно проводилось изучение трудностей в поведении ребенка (в частности, делался подробный анализ поведения референтных лиц ребенка, проводились наблюдения за поведением в быту, наблюдения за взаимоотношениями матери и ребенка, причем мать и ребенок находились за стеклом.

В соответствии с таким подходом диагностирование было направлено не столько на дифференцированную классификацию симптоматики (например, оппозиционно-вызывающее расстройство F91.3), сколько на установление тех или иных функциональных нарушений. Поэтому терапия ориентировалась, в частности, на модификацию контингентности поведения взрослых в бытовой обстановке или на изменение других ситуационных условий (например, при выполнении детьми домашних заданий).

Весьма характерным для второй стадии развития терапии было то, что успешность терапевтических мероприятий непосредственным образом сверялась с планом проведения терапии. Содержание такого плана заключалось, в частности, в том, что на первом этапе в нем отражалась частота проявлений, скажем, оппозиционно-агрессивного поведения на этапе наблюдений без терапевтических интервенций, а затем на втором этапе (этапе интервенций) использовались терапевтические принципы (например, игнорирование агрессивного поведения школьника со стороны учителя, а также систематическое укрепление нормосообразного поведения). На третьем этапе эти принципы снимались, а на четвертом — вводились вновь (так называемые терапевтические планы). Если частота проявлений агрессивно-оппозиционного поведения ребенка в таких условиях действительно систематически снижалась, то это свидетельствовало о правильности терапевтического подхода и применявшихся интервенций.

Таким образом, терапевтические мероприятия были ориентированы в основном на бытовое поведение и изменение бытовых условий (например, модификацию поведения взрослых). Этот подход дал большое количество хорошо контролируемых результатов в отдельных случаях (например, при проявлениях аутизма в раннем детстве, стереотипий, агрессивности). Соответственно терапия стремилась прежде всего к изменению функциональных условий и взаимосвязей в быту. Цель ее состояла, к примеру, в изменении воспитательного поведения родителей, в сознательном создании ситуаций (в частности, при выполнении школьником домашних заданий, включая поведение при этом родителей), обучение родителей и учителей в качестве медиаторов, применение вознаграждения в школах и в домашних условиях (в виде жетонов), систематическое формирование желательного поведения.

На третьей стадии (в конце 1970-х гг.) произошел поворот к когнитивной терапии, который обусловил более сильный крен терапии в сторону личности и структурирующего ее поведения. Такие исследователи, как Kanfer, Mahoney, Meichenbaum, Ellis, Beck, уже не исходили из непосредственной обусловленности трудностей и проблем в поведении ребенка, как это предполагалось Б.Скиннером и приверженцами оперантной парадигмы. Напротив, они считали, что поведение регулируется когнитивными структурами (например, самопредписаниями, ситуационными восприятиями, убеждениями, иррациональными убеждениями, установками). Но мышление, согласно этой терапевтической модели, в конечном счете не что иное, как интериоризированное говорение (самоинструктирование). Отсюда напрашивался вывод, что задачей терапии является разучивание самопредписаний, скрытое обращение к себе и в итоге — интериоризированное говорение, т.е. мышление.

При таком подходе ребенок должен был обучаться все лучше и лучше управлять своим поведением в бытовой обстановке. Этот терапевтический подход тесно примыкает к законам научения, однако он расширяет методический спектр за счет введения метода изменения самопредписаний, модификации восприятия бытовых ситуаций, а также выработки социальных и когнитивных навыков. Терапия, таким образом, могла быть построена в виде череды моделирующих упражнений 1 (тренинга), благодаря которым ребенок обучался выработке соответствующих самопредписаний и переносу их на повседневные ситуации с помощью взрослых. (1 Имеются в виду упражнения, моделирующие то или иное желательное поведение. — Прим . науч . ред .)

В этот период появилось множество терапевтических руководств (в частности, для снижения импульсивности, редуцирования агрессивного поведения, улучшения самоутверждения, повышения социальной компетентности), которые, с одной стороны, предлагают характерные упражнения с детьми, а с другой — структурируют взаимодействие ребенка с референтными взрослыми (родителями, учителями). Составление и применение таких пособий по терапии стимулируется также все более широким применением систем классификации болезней и нарушений (Международная классификация психических нарушений ICD-9, Классификация Всемирной организации здравоохранения), так как удалось добиться более точного определения однородных групп нарушений.

В течение 1980-х гг. формировалась четвертая стадия детской и подростковой терапии, которая все более стала удаляться от своей ориентации на поведение. Очевидно, это произошло под влиянием доминировавшей к тому времени терапии для взрослых. Целью терапии становилась не столько модификация конкретно наблюдаемого поведения (успешность терапии измерялась изменением проблемного поведения к лучшему в повседневной обстановке), сколько изменение когниций (в частности, формирование соответствующих ситуативных восприятий у агрессивных детей, постановка средних по сложности познавательных задач перед нежелающими учиться детьми, обучение импульсивных детей самопредписаниям и т.п.).

Преимущество этой новой ориентации состояло в том, что, удаляясь от повседневной жизни, терапия стала тяготеть к организационным формам «медицинской терапевтической модели». Значительно усилились возможности проведения терапии в предусмотренных для нее помещениях и в рамках бесед с родителями и самими детьми. Терапии подвергались при этом не столько конкретные поведенческие отклонения в повседневных ситуациях, сколько отношение к тем или иным моментам повседневной жизни. Наряду со многими плюсами (к числу которых следует отнести, в частности, заметное расширение методического спектра) такой подход имел недостаток: к клиенту предъявлялись сравнительно высокие требования (например, в области владения речью, рассудительности, мотивированности), которые не по силам маленьким, отстающим в своем развитии детям и не желающим подвергаться психотерапии подросткам. В результате терапия стала в основном применяться к детям старших возрастов, у которых преобладали трудности и проблемы интровертивного характера (страхи, депрессивность, проблемы самооценки), а дети младших возрастов, отстающие в развитии и негативно настроенные к психотерапии (в частности, агрессивные) оказались на периферии внимания терапевтов. Кроме того, ребенок и его родители должны были применять свои знания терапии в повседневной практике, что не всегда возможно.

Этот аналогичный медицинскому подход стимулируется также использованием классификационных систем дифференциальной диагностики (Международная классификация психических нарушений ICD-9 или ICD-10). Например, чтобы распознать «гиперкинетическое расстройство» (F90.1), вполне достаточно наблюдений референтных взрослых (родителей и учителей), наблюдений в кабинете терапевта, а также дифференциально-диагностического обследования, которое также может быть проведено в кабинете терапевта. Посещение терапевтом родителей на дому, наблюдение за отношениями между матерью и ребенком или метод прямого наблюдения за поведением ребенка в детском саду не требуются (а также не оплачиваются из больничной кассы).

Этот короткий экскурс показывает, что в нашем распоряжении имеется широкий и хорошо апробированный арсенал методических средств, который, правда, в современной поведенческой терапевтической практике используется не в полном объеме. Более того, некоторые хорошо зарекомендовавшие себя и легкодоступные методы и техники (например, тренинг котерапевтов, систематическое влияние на подкрепляющие контингенции, приближение терапии к повседневным условиям, установление диагноза в условиях повседневной жизни) в наше время применяются явно не достаточно.

Возрастные группы и основные типы нарушений

Поведенческая терапия имеет дело с детьми и подростками широкого возрастного диапазона. Она обращена к четырем четко дифференцируемым возрастным группам, в которых наблюдаются свои возрастные типы нарушений.

Грудные дети и ранний возраст (от 0 до 3 лет) . В этой группе преобладают характерные нарушения и расстройства (нарушения кормления и питания, нарушения коммуникабельности, отставание в развитии и разнообразные нарушения развития), которые до сих пор почти не привлекали к себе внимание специалистов по поведенческой терапии. Отсюда и связанная с недостатком интереса большая редкость терапевтических интервенций (хотя поведенческо-терапевтические концепции пользуются успехом). Современная терапия касается в основном проведения педиатрических, эрготерапевтических, физиотерапевтических, лечебно-педагогических и социально-педагогических мероприятий.

Дошкольный возраст (от 3 до 6 лет) . Доминируют нарушения развития (в частности, речевые, двигательные нарушения), но появляются и нарушения поведения (в частности, агрессивность, тревожность). Эта группа пользуется большим вниманием специалистов в области поведенческой терапии, однако соответствующие интервенции проводятся не в рамках парадигмы поведенческой терапии, а скорее в контексте лечебно-педагогических, семейно-терапевтических или эрготерапевтических и педиатрических мероприятий.

Школьный возраст (от 6 до 14 лет) . В принципе у детей этого возраста можно найти любые нарушения. Однако они концентрируются в области релевантных для школы форм поведения (к примеру, трудности в учении и неуспеваемость, описанные нарушения развития). Эта возрастная категория в большинстве случаев пользуется пристальным вниманием поведенческих терапевтов.

Подростки (от 14 до 18 лет) . Доминируют проблемы адаптации и самооценки (в частности, анорексия, булимия, депрессивность, трудности в учении, неуспеваемость, наркомания, агрессивность, делинквентное поведение). Эту группу можно рассматривать как наиболее обеспеченную с точки зрения поведенческой терапии, так как лечение подростков во многом организовано аналогично лечению взрослых. Однако подростковая группа с экстравертными нарушениями (асоциальное поведение, преступность) относительно мало охвачена поведенческой терапией.

Таким образом, в области поведенческо-терапевтического обеспечения можно обнаружить наличие явных «белых пятен»: прежде всего речь идет о недостаточном охвате детей самой младшей возрастной группы и детей (подростков) с экспансивными формами нарушений поведения. Можно предположить, что причины этого дефицита кроются в недостаточном речевом развитии маленьких детей, их неспособности понять значимость для них терапии, отсутствии необходимого междисциплинарного взаимодействия и прямого влияния на структурирование повседневной жизни клиентов (например, оптимизация семейных отношений, воздействие на воспитательное поведение значимых взрослых). Дети постарше, более доступные для общения с терапевтами и обладающие достаточно развитой речью (например, тревожные дети или дети с депрессивной симптоматикой), чаще пользуются соответствующими услугами терапевтов. Это происходит потому, что терапия в основном удалена от ситуаций повседневной жизни и проводится в процессе прямого контакта между терапевтом и клиентом.

Нарушения поведения и перспективы терапии

Нарушения у детей и подростков зависят от контекста , т.е. от определенных ситуаций, действия определенных раздражителей, личностных контактов и форм взаимодействия. Довольно часто имеются скорее преходящие отклонения в поведении, исчезающие при нормализации материальных и социальных условий (Esser, Schmidt, Blanz, Fдtkenheuer, Fritz, Koppe, Laucht, Rensch, Rothenberger, 1992). Этот вывод важен с диагностической и терапевтической точек зрения. Для диагностики из этого следует, что причины, вызывающие и поддерживающие проблемное поведение в духе бихевиористского анализа условий среды, должны выявляться по возможности ближе к повседневным условиям; для терапии — интервенционные мероприятия должны быть направлены и на окружающую среду, т.е. нацелены на изменение ситуаций и оптимизацию взаимодействия пациента с другими людьми, а также на модификацию поведения референтных лиц.

Нарушения в детском и подростковом возрасте чаще классифицируются на основании статистических данных (в частности, на основании факторного и кластерного анализов). В ходе таких исследований, как правило, выявляются несколько факторов, описывающих вид нарушения (например, нарушение социального поведения, тревожность, нерешительность и робость, синдромы незрелости, психотические нарушения и аутизм). Частично удается также классифицировать нарушения с точки зрения их «локализации» (например, экстравертивные и интровертивные нарушения, а также смешанные синдромы).

Описательные системы классификаций, напротив, приводят ограниченное число категорий нарушения, дифференцируемых по своему содержанию. Международная классификация психических нарушений (International Classification of Diseases — ICD-10; ВОЗ, 1994) выделяет, к примеру, следующие категории заболеваний, относящиеся, как правило, как к взрослым, так и к детям:

• F1: психические и поведенческие расстройства вследствие употребления психоактивных веществ (в частности, алкоголя, F10; седативных и снотворных средств, F13);
• F2: шизофрения, шизотипические и бредовые расстройства (в частности, гебефреничная шизофрения, F20.1; шизотипическое расстройство, F21);
• F3: аффективные расстройства настроения (например, депрессивный эпизод, F32; реккурентное депрессивное расстройство, F33);
• F4: невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства (например, фобии, F40; обессивно-коимпульсивные, F42; реакция на тяжелый стресс и нарушения адаптации, F43);
• F5: поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями и физическими факторами (например, расстройства приема пищи, F50.0; психологические и поведенческие факторы, связанные с расстройствами, классифицированными в других разделах, F54);
• F6: расстройства зрелой личности и поведения у взрослых (например, патологическая склонность к азартным играм, F63.0; расстройства половой идентичности, F64);
• F7: умственная отсталость (например, легкая умственная отсталость, F70; тяжелая умственная отсталость, F72);
• F8: нарушения психологического развития (например, специфические расстройства в развитии речи, F80; расстройство экспрессивной речи, F80.1; специфическое расстройство чтения, F81.0; специфическое расстройство навыков счета, F81.2; детский аутизм, F84.0);
• F9: поведенческие и эмоциональные расстройства, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте (например, гиперкинетические расстройства, F90; оппозиционно-вызывающее расстройство, F91.3; тревожное расстройство в связи с разлукой в детском возрасте, F93.0; социальное тревожное расстройство детского возраста, F93.2; расстройство социального функционирования с началом, специфическим для детского возраста, F94; реактивное расстройство привязанности детского возраста, F94.1; тики, F95; неорганический энурез, F98.0; расстройства питания в младенческом возрасте, F98.2; стереотипные двигательные расстройства, F98.4).

Все эти нарушения различаются между собой весьма существенно, поэтому и основные задачи лечения ставятся по-разному.

Цель терапии некоторых из названных ранее нарушений состоит в уменьшении частоты их проявления (например, фобии, навязчивые состояния, энурез, агрессивность). Терапия агрессивности направлена, в частности, на снижение ее интенсивности и научение клиента больше следовать правилам. Существенная особенность поведенческой терапии заключается, таким образом, в том, чтобы систематически вводить подкрепляющие условия в повседневной жизни ребенка. Этого можно достичь путем целенаправленного стимулирования поведения ребенка родителями и учителями, для чего применяется «жетонная» система вознаграждения и другие повседневные стимулы (например, совместное интересное времяпрепровождение в семейном кругу, повышенное внимание к ребенку). При необходимости проводится поведенческий тренинг в целях повышения контроля импульсивности, эмпатии по отношению к ребенку, который научается соответствующим социальным навыкам и их применению в повседневных ситуациях путем получения подкрепляющих стимулов. Подобные оперантные и направленные на формирование окружающей среды мероприятия, включая поведение наиболее важных для ребенка взрослых, показаны прежде всего для терапии нарушений поведения детей младшего возраста.

Другие формы нарушений (например, описанные нарушения развития) характеризуются тем, что ребенок не владеет важными навыками поведения, и цель терапии, таким образом, заключается в систематическом формировании сложных комплексов поведения. Это особенно касается нарушений психологического развития (F8), органических расстройств (F0) и умственной отсталости (F7). Для этих нарушений характерно расстройство механизма переработки информации. Дети не в состоянии в достаточной степени выстраивать связь между стимулом и реакцией, потому что, к примеру, повреждена их центральная нервная система или стимулы недостаточно точно воспринимаются, накапливаются в памяти и претворяются в конкретные действия (например, ребенку, страдающему нарушениями чтения и письма, не удается связать воедино образы устной и письменной речи). В процессе терапии таких детей речь идет прежде всего о систематической выработке навыков деятельности с помощью приемов формирования поведения (шейпинг), подготовки новых форм поведения (промптинг, фейдинг), а также систематического стимулирования поведенческого прогресса. Эта методика аналогична нейропсихологическому функциональному тренингу, который практикуется также в работе со взрослыми клиентами. При этом следует регулярно и систематически повышать трудность тренировочных упражнений и постоянно поощрять активность ребенка в достижении более весомых результатов. В отношении малолетних и менее развитых детей эти мероприятия следует проводить преимущественно в кооперации с родителями, учителями и воспитателями (тренинг котерапевтов).

В случае с фобиями и посттравматическими нарушениями показаны, напротив, меры градуированного предъявления клиенту стимулов различной интенсивности на фоне стабилизирующих мероприятий. При этом клиент шаг за шагом подвергается воздействию ситуации, вызывающей у него тревожность и страх, в целях переживания и переработки травматического опыта. Важную роль в этом процессе играют также приемы, повышающие самооценку и помогающие ребенку (подростку) выработать способность успешно решить следующую задачу развития (например, окончание школы, формирование дружеских отношений со сверстниками и т.д.).

Соматические заболевания (например, мигрень, хронические недуги) и психотические нарушения (например, шизофрения) предполагают применение психотерапии, сопровождающей лечение медицинскими средствами. Это сопровождение заключается, как правило, в проведении психовоспитательных мероприятий, адресованных ребенку и его семье (например, сообщение информации, выработка благоприятствующих лечению форм поведения). Кроме того, оно направлено на формирование у клиентов компетентности в обращении со своей болезнью на протяжении длительного времени (например, когнитивный тренинг больных шизофренией, обучение релаксации больных бронхиальной астмой, преодоление стрессов при мигрени).

Диагностические мероприятия

Терапии детей и подростков, как правило, предшествует широкая и обстоятельная диагностика . Это важно хотя бы потому, что в большинстве случаев дети и подростки не проходили предварительного обследования (например, у педиатра или в клинике). Соответственно диагностика должна обеспечить широкую основу для ориентации терапевта, установив тяжесть нарушения, а также по возможности причины его возникновения. Сюда относится прежде всего подробный анамнез развития ребенка, его предыдущих нарушений, включая широкое обследование актуальных жалоб на имеющиеся трудности и проблемы в поведении. В процессе постановки диагноза вырабатываются гипотезы о возможных причинах нарушения (в частности, органических повреждениях, искажающих поведение, воспитательных воздействиях со стороны родителей, нарушениях развития и частичных задержках в работоспособности). Эти гипотезы целенаправленно верифицируются в процессе диагностирования.

В ходе углубления диагностики рекомендуется определение когнитивных и интеллектуальных предпосылок у ребенка (подростка) (выявление уровня общего умственного развития, проведение многомерного интеллектуального тестирования, оценка его частичной работоспособности). Следует также проводить наблюдения за тем, как ребенок взаимодействует с ближайшим окружением (интеракции по линии мать—ребенок, во время занятий, дома). Часто возникает необходимость в выявлении соматических заболеваний ребенка.

В процессе проведения диагностических мероприятий на первом плане стоит поведенческо -аналитическое обследование конкретных трудностей проблемного поведения и его обусловленности; дифференциально-диагностическое отнесение поведенческой проблемы в рамках той или иной системы классификации болезней для терапии играет скорее второстепенную роль.

Принципы интервенции

Независимо от вида нарушения и применяемых методов интервенции (классическое обусловливание, оперантное обусловливание, ситуативная терапия, ресурсноориентированная терапия, ориентация на компетентность, когнитивная терапия) существует ряд общезначимых принципов терапии детей и подростков.

Вовлечение в процесс терапии значимых лиц . Лечение детей младшего возраста, детей с отставанием в развитии невозможно без участия родителей, учителей и воспитателей. При этом должна ставиться задача как можно более целенаправленного изменения условий социального контекста ребенка (поведение родителей и других референтных лиц, рекомендации членам семьи, содействие развитию ребенка в дошкольном учреждении). Модификация окружающей среды может, к примеру, происходить в рамках тренинга котерапевтов , во время которого мать отстающего в развитии ребенка обучается повседневному поддерживанию речевого развития своего ребенка (в частности, в форме регулярных упражнений, стимулирования речевого прогресса, регистрации успехов в развитии).

Воздействию терапевта могут подвергаться установившийся в семье повседневный порядок или поведение воспитателей (например, при укладывании ребенка спать, манера постановки перед ребенком тех или иных задач). Проблемное поведение может исправляться и прямым контингентным стимулированием .

Во всех этих случаях терапевту необходимо знать, как протекают конкретные интеракции в «местных условиях», активно вовлекать родителей в процесс терапевтических мероприятий (в частности, путем информирования родителей об условиях, вызывающих проблемное поведение ребенка, представления референтным лицам точных инструкций, путем тренинга референтных лиц в рамках желательной интервенции). Кроме того, нужен регулярный обмен информацией и наблюдениями между терапевтом и референтными лицами во время интервенций. Не менее важно определить также операциональные критерии измерения проблемного поведения и результатов терапии (например, количество сказанных слов, количество тиков во второй половине дня).

Ориентация терапии на конкретные изменения поведения . Такой подход в целом соответствует модели поведенческой терапии, которая определяет нарушения в виде конкретных понятий («избыточная активность», «недостаточная активность», «недостаток компетентности», «нарушения саморегуляции», «дисфункциональная переработка стимулов»), считает возможным научение поведению в зависимости от контекста и, следовательно, оценивает успех терапии по тому, как протекает модификация поведения. Преследуя конкретные поведенческие цели (например, ребенок должен сначала работать 10, затем 15 и 25 минут на уроке без помех), поведенческая терапия обладает рядом преимуществ: налаживается более целенаправленное взаимодействие с конкретными учителями, это взаимодействие в большей степени поддается регулированию, а показатели поведения — контролю, отдельные трудности и проблемы подвергаются непосредственному и прямолинейному воздействию. Сотрудничество с определенным учителем, напротив, было бы затруднено при неясности целей терапии (расплывчатые взаимные ожидания, неопределенные формы интервенции, недостаточность критериев успешности терапии). Правда, ориентация на конкретные поведенческие цели может повлечь за собой общие проблемы принятия со стороны ребенка (например, «ребенка всегда необходимо рассматривать в его целостности»).

Проведение терапии в естественных условиях (родительский дом , детский сад , школа , интернат ). Терапевтические мероприятия достигают своей цели тогда, когда удается непосредственно и по возможности направленно воздействовать на изменение условий повседневной окружающей среды ребенка, которые вызывают и поддерживают проблемное поведение ребенка. Если, к примеру, четырехлетний ребенок страдает недержанием мочи днем, то устанавливается точное время, когда его ведут в туалет, кто это делает, как это происходит, как поощряются «успехи» в туалете и что делать, если пеленка опять окажется мокрой.

Подобные программы, осуществляемые в бытовых условиях непосредственно референтными взрослыми, используются также в случаях медлительности, провоцирующего поведения, задержек в развитии, тревожности и т.д. При этом большое значение имеет сотрудничество психолога с детским садом и школой. В этой области нередко можно наблюдать профессиональное соперничество (педагогики и психологии) и конкуренцию различных психотерапевтических направлений (психоанализ против поведенческой терапии). Весьма полезно ориентировать взаимодействие терапевтов и котерапевтов на конкретные, возможно, даже предварительные цели поведенческой терапии, договориться о проведении конкретных мероприятий и критериях оценки терапии.

Ориентация на развитие . Проблемы в поведении детей и подростков тесно связаны с ходом развития и его возрастными задачами. Отдельные нарушения (например, энурез, нарушения развития речи) прямо определяются как возрастные, т.е. считаются проблематичными только с определенного возраста. Другие нарушения проявляются лишь при переходе из одной экологической среды в другую, когда к ребенку предъявляются новые для него требования (например, при поступлении в детский сад). Этот факт сказывается на построении терапии, поскольку она всегда направлена на оптимизацию условий развития ребенка, например: на повышение воспитательной компетентности родителей, ослабление травмирующих стрессоров в семье, улучшение семейной коммуникации и, наконец, повышение компетентности самих детей. В связи с этим поведенческая терапия ориентирована на ресурсы развития и компетентность. Речь идет о том, чтобы не только уменьшить остроту проблемного поведения, но и в целом расчистить путь для более успешного развития ребенка.

Междисциплинарное сотрудничество психотерапевта с врачами , воспитателями , педагогами , физиотерапевтами , логопедами . Это сотрудничество начинается уже на стадии диагностики, особенно в случаях нарушения развития и благополучия.

В работе с этой категорией нарушений приходится выяснять медицинские аспекты, в частности причины нарушений сна, речевого развития, нарушений моторики, питания или выделительной функции (например, снятие энцефалограммы, проверка слуха, неврологическое обследование, исследование функций пищеварения и мочевого пузыря). Междисциплинарное взаимодействие требуется также и при проведении терапии, которая парциально протекает при участии учителей и воспитателей, а также требует координации различных методик лечения (например, физиотерапии, логопедии, медикаментозного лечения). Как правило, задача координации ложится на ответственного психотерапевта поведенческой терапии, который должен следить за достижением конкретных целей в поведении и стремиться к четкой дифференциации терапевтических мероприятий.

Все названные принципы сводятся к тому, чтобы терапия проводилась по возможности конкретно и эмпирически. Повседневное терапевтическое воздействие преобладает над обсуждением нарушения.

Эффективность

Вывод о том, что поведенческая терапия детей и подростков приносит положительные результаты, не нов. Однако в последнее время появляется все больше данных о разной эффективности отдельных методик. M.Dцpfner (1999) опубликовал обзорную статью, в которой делается заключение, что терапия и экстернальных, и интернальных нарушений дает как средние, так и высокие результаты (от 0,76 до 0,91).

Это подтверждают также данные метаанализов, проводимых, в частности, J.R.Weisz (1995), который обобщил 150 исследований в период с 1967 по 1993 г. Терапию проходили дети в возрасте от 2 до 18 лет, причем эффективность составила в среднем 0,71.

Согласно A.E.Kazdin и J.R.Weisz, хорошо зарекомендовали себя с точки зрения эффективности прежде всего следующие методики поведенческой терапии детей и подростков:

• когнитивная поведенческая терапия интроверсивных нарушений (страхи, фобии);
• научение (путем тренинга) навыкам преодоления депрессии у детей и подростков (например, обнаружение депрессивных схем, усвоение социальных навыков или тренировка прогрессивной мышечной релаксации, поощрение позитивного опыта, благотворно воздействующего на настроение клиента);
• тренинг когнитивного решения проблем при наличии экстернализированных нарушений (например, у агрессивных и оппозиционных детей);
• тренинг родителей, страдающих тем же типом нарушения;
• терапия асоциальных форм поведения путем привлечения социальной среды (семья, школа, сверстники, соседи и т.д.);
• семейно ориентированные интервенции при наличии трудностей в воспитании детей младшего возраста;
• интенсивная семейно ориентированная поведенческая терапия аутизма;
• специальные мероприятия в особых случаях, например при подготовке инвазивных вмешательств путем когнитивной модификации поведения.

Множество новых исследований подкрепляют вывод о высокой эффективности мероприятий поведенческой терапии детей и подростков; это относится как к контингентному менеджменту, так и к когнитивно-бихевиоральным техникам (например, самопредписаниям или когнитивной модификации поведения).

В отношении экспансивных нарушений (включая дефицит внимания, гиперактивные нарушения), по-видимому, особенно эффективны четко структурированные программы, направленные на реализацию в повседневных бытовых условиях и оптимизацию управления поведением проблемного ребенка со стороны родителей, учителей и т.д. (Pelham, Wheeler, Chronis, 1998). Нередко эти программы превосходят по своей эффективности методы когнитивной поведенческой терапии (Saile, 1996).

Гораздо труднее измерить эффективность интервенций при нарушениях развития.

С одной стороны, имеется множество отдельных исследований по терапии речевых расстройств, проблем с правописанием, симптомов аутизма и т.д., давших очень хорошие результаты. Более того, удается добиться прочных результатов в преодолении трудностей и нарушений частичной работоспособности в школе: дети, прошедшие соответствующий тренинг, стали значительно реже сталкиваться с проблемами в школе.

С другой стороны, приходится постоянно повторять курсы терапии таких нарушений, как аутизм, и подобных отклонений в развитии, чтобы избежать долгосрочных рецидивов.

Именно с аутистами возникают проблемы, зависящие от того, включались ли меры по содействию их развития в воспитательные программы. S.R.Forness и другие показали, что тренинг отдельных функций развития (включая стратегию развития памяти) оказывает весьма эффективное действие на клиентов, но только тогда, когда программы тренинга четко структурированны и проблемно ориентированны и когда терапевтические мероприятия постоянно адаптируются к успехам, которые делают в развитии дети.

(Лаут Г .В ., Брак У .Б ., Линдеркамп Ф . Коррекция поведения детей и подростков: Практическое руководство. I. Стратегия и методы / пер. с нем. В.Т.Алтухова; науч. ред. рус. текста А.Б.Холмогорова. — М. : Изд. центр «Академия», 2005. — С. 8—19.)

Лежащая в основе поведенческой терапии модель болезни рассматривает соматические и психические симптомы как заученную форму поведения, которая может и «запамятоваться». Самые важные модели объяснения этого (см. раздел «Учение И.П. Павлова об условных рефлексах и психосоматическая медицина в свете теории научения») опираются на классический образец обусловливания (респондирующее обучение), образец оперантного обусловливания (предметное обучение) и познавательно-психологическую модель (в рамках познавательной поведенческой терапии). При этом исходят из того, что поведение в болезни обусловливается воздействием определённых условных раздражителей (респондентно заученное поведение) и через определённые положительные последствия их сохранения (предметно заученное поведение). В последних работах указывается, что определённые мысли и установки (познание) приводят одновременно к развитию соматических симптомов и способствуют их сохранению.

Ядром поведенческой терапии является анализ поведения, с помощью которого к моменту начала лечения определяется модель возникновения и сохранения симптомов, после чего делаются предписания по лечению. Процессы обучения (оперантное, респондирующее и направленное на познание обучение) различаются между собой, но при выяснении комплексных нарушений поведения и при заболеваниях, а также при выборе соответствующих методик терапии следует помнить, что они взаимосвязаны.

Методики, которые основываются большей частью на классических постулатах выработки условных рефлексов, развились как методики лечения состояний страха в виде систематической десенсибилизации или конфронтации с раздражителем (техники наплыва, привыкания, уговаривания). Если определённые условные раздражители вызывают реакции страха с бегством из вызвавшей страх ситуации, то нет смысла обучать с помощью методики, объясняющей, что реакция страха не соответствует вызвавшей её ситуации. Поэтому больного либо в представлениях, либо в реальности (в жизни) следует вести шаг за шагом к устранению его ситуации (систематическая десенсибилизация) или же он при поддержке терапевта подвергает себя в полном объёме влиянию вызвавшего страх раздражителя, пока реакция страха не исчезнет (конфронтация с раздражителем).

Методика лечения на основе оперантной модели обучения концентрируется прежде всего на последствиях, которые проявляются в поведении. Новое, желательное поведение формируется путём условного подкрепления (усиления). Вызывающее проблемы поведение должно подавляться путём его игнорирования (никакого подкрепления). Существенное значение имеет самоподкрепление: пациент для достижения определённой цели поведения, т.е. подавления неправильного поведения, награждает себя положительным подкреплением (например, похвалой). Такие методы самоконтроля имеют преимущество, заключающееся в собственной активности пациента, и дают ему чувство собственной значимости и ответственности за своё поведение. Стратегия положительного или отрицательного подкрепления (например, взаимное согласие) может с успехом использоваться, в частности, для воздействия на проблему хронической боли.

В ряде последних исследований предполагается, что автономные нервные процессы также могут подвергаться оперантному обусловливанию. Этому служат предписания по обратной биологической связи (biofeedback) для самоконтроля автономных соматических процессов, например артериального давления, активности мозга, деятельности желудочно-кишечного тракта, частоты пульса, психогальванической кожной сопротивляемости. С помощью обратной биологической связи пациент приучается модифицировать соматические процессы путём непосредственных обратных предписаний в нужном ему или окружающим направлении. Создание обратной связи физиологическим процессам может проводиться оптическим или акустическим путём. Такие методики обратной связи в психосоматической медицине в последние годы приобретают всё большее значение. В принципе они могут применяться при всех психосоматических расстройствах, при которых имеются очевидные физиологические функциональные отклонения и существуют адекватные неинвазивные методы регистрации и обратного предписания этим физиологическим показателям [Н. Legewie и L. Nusselt, 1975]. Обнадёживающие и стабильные результаты можно получить, например, обратными предписаниями потенциалам действия мускулатуры (электромиографическая обратная связь) при лечении головной боли, вызванной мышечным напряжением, заикания, писчего спазма и истерических параличей. При лечении нарушений сердечного ритма, повышенного артериального давления и мигрени также можно добиться хороших результатов с помощью обратной биологической связи. Электромиографическую и дыхательную обратные связи можно использовать как вспомогательные или самостоятельные методы для снятия напряжения.

Когнитивные факторы и стратегии преодоления оказывают влияние на физиологические процессы: при тягостных представлениях наблюдаются повышение артериального давления, учашение дыхания, изменение крообращения и другие соматические приспособительные реакции. Специальные методы, направленные на изменение познавательных процессов и их последствия, связаны с подавлением нежелательных мыслей и чувств (стоп-мысли), с обусловливанием представлений и мыслей (скрытое обусловливание), с перестройкой автоматизированного познания (познавательное переструктурирование) , с техникой обращения с проблемами (тренинг для снятия проблем) и с познавательными методами преодоления стресса («прививка против стресса», тренировка управления стрессом) . В психосоматике когнитивные лечебные методики всегда могут сыграть роль в тех случаях, когда у больного вырабатываются специфическое ожидание, представления и оценка неблагоприятного течения болезни, т.е. болезненное поведение, и когда можно на основе этого добиться того, что изменение познавательных процессов приведёт к облегчению.

Для пациентов, которые не могут проявлять по отношению к другим людям ни положительных, ни отрицательных эмоций и потому ущемлены в своих социальных взаимоотношениях, предлагается тренировка уверенности в себе (тренировка настойчивости) ; в результате подавленные пациенты решаются наконец выразить свои чувства и желания окружающим. Упражнения по формированию поведения проводятся в основном в виде ролевой игры; при этом придаётся также значение обучению модели поведения. Тренировка уверенности в себе важна при психосоматических и невротических нарушениях, которые связаны со страхами, неуверенностью в себе и с социальной угнетённостью.

Всё большее значение в психосоматической медицине приобретают так называемые психовоспитательные методики, с помощью которых осуществляются-стратегии по подкреплению поведения, благоприятного для здоровья, и отказу от поведения, оказывающего болезнетворное влияние (курение, алкоголизм, нарушения диеты, злоупотребление медикаментами). Эти методики часто объединяются с программами, включающими элементы описанных выше техник.

В 70-е годы традиционные теоретически обучающие приёмы значительно расширились. В план лечения включаются цели и мотивы пациентов, чьи толкования и оценка своих проблем отражают также собственное представление о путях их решения. Отношение к врачу всё больше понимается как отношение к источнику информации о познавательной внутрипсихической структуре пациента и как компонент терапевтического процесса .

Разговорная психогерапия пытается оптимизировать технику психотерапевтического разговора, не имея собственного дифференцированного психологического и психосоматического подхода к заболеваниям.

Поведенческая терапия - это психологический подход, основанный на том, что необходимо изучать только явное поведение и отрицающий значимость неосознанного поведения. Это предположение сильно противоречит глубинной психотерапии (особенно психоанализу), сторонники которой утверждают, что психические заболевания являются следствием внутренних конфликтов человека.

Основоположником поведенческой терапии (бихевиоризма) является американский психолог Джон Уотсон. С точки зрения бихевиоризма, объектом психологии является поведение человека. Поведение - это реакция на определенные стимулы. Сторонники поведенческой психотерапии изучают внешние факторы, при которых формируется то или иное поведение человека. Они утверждают, что поведение человека можно изменить, изменив эти факторы.

Методы поведенческой терапии

Специалисты этого психотерапевтического метода считают, что пациента необходимо обучать новым формам поведения, подавляя или совсем избавляясь от старого, неправильного поведения. В зависимости от ситуации могут быть применены разные метод лечения:

Кондиционирование

Кондиционирование - это метод развития новых поведенческих навыков путем модификации ассоциаций стимул/отклик. Это довольно эффективный метод, при применении которого за правильное (желаемое) повеление поощряют, а нежелательное поведение подавляют или вообще устраняют. Неправильное повеление подавляют с помощью наказаний, а правильное стимулируют с помощью поощрений, которыми могут быть похвала, подарки и др.

Моделирование

Моделирование - это метод, с помощью которого человек привыкает к какому-либо поведению, наблюдая за другим человеком. Он полезен для освоения пациентом новых правил повеления.

Терапия отвращения

Другой метод - терапия отвращения. В этом случае нежелательное поведение повторяется много раз, например, курильщиков заставляют курить до тех пор, пока это не вызовет у них отвращения.

Аверсивная терапия

Похожее действие оказывает и аверсивная терапия, направленная на выработку отвращения к нежелательному поведению, что и заставляет человека изменить манеру поведения или привычки.

Десенсибилизация

Десенсибилизация - это прием, используемый в поведенческой терапии для лечения состояния фобии. Предмет, который пациент считает опасным, очень медленно приводится в контакт с ним (сначала лишь мысленно, а затем - в действительности). Например, если человек панически боится пауков, то во время сеансов он должен представлять пауков и делать это до тех пор, пока вид насекомого перестанет вызывать у него панический страх. На этой стадии человеку можно показать паука, еще раз убедив его в том, что тот абсолютно не опасен.

Семейная терапия

В основе семейной терапии лежит тот факт, что некоторые испытываемые человеком трудности связаны с его семьей и взаимодействиями между ее членами. Поэтому, чтобы выяснить, какую роль играет тот или иной член семьи, каковы особенности общения и т.п. в сеансах терапии предлагается участвовать всем членам семьи.

Чаще всего родители воспитывают ребенка с помощью наказаний и поощрений. Однако родители должны знать, что наказывать ребенка следует сразу после того, как он провинился. В противном случае несвоевременное наказание может быть неправильно воспринято и вызвать протест.

В каких случаях применяется поведенческая терапия?

Бихевиоризм используется для лечения психических расстройств, различных фобий, неврозов навязчивых состояний, депрессии, истерии, психических заболеваний, никотиновой и алкогольной зависимости. Кроме того, поведенческая терапия эффективно применяется для лечения различных дефектов и нарушений поведения у детей, например, заикания, а также для лечения умственно отсталых детей и детей с трудностями в обучении.

Бихевиоризм лечит саму болезнь или симптомы нарушений, однако не устраняет их причин. Поэтому через некоторое время нежелательное поведение может снова проявиться. В этом случае необходимо пройти повторный курс терапии или применить другой терапевтический метод.

Проводя условно знак равенства между понятиями «поведен­ческая» и «бихевириальная поведенческая» психология и психоте­рапия, мы исходим, во-первых, из дословного перевода (английское слово behavior переводится на русский язык какповедение ), а во-вторых, цель нашей работы - ознакомление с общими основами главных направлений и возможностями применения (пусть весьма ограниченного, но несомненно важного) этих знаний и некоторых технических приемов в психолого-педагогической практике, а не теоретические попытки обосновать собственные направления.

Целью бихевиористской, или, как иногда пишут, бихевириальной психотерапии является именно изменение поведения от той модели, которая не помогала справиться с неврозом или другой психологической проблемой (а возможно, и порождала их), к мо­дели поведения или отдельным поведенческим умениям и навы­кам, способным вывести человека из фрустрационного тупика.

Клиент с помощью психотерапевта находит эти модели пове­дения и отрабатывает их настолько, чтобы они могли успешно выполнить адаптационную (приспособительную) роль в тех си­туациях, которые ранее порождали вышеупомянутые неврозы и психологические проблемы.

Многие из этих знаний и навыков могут быть успешно примене­ны не только по отношению к другим, но и к себе самому, так как практически каждый человек страдает если не выраженными невро­зами, то по крайней мере какими-то психологическими проблема­ми, с которыми может справиться и самостоятельно, но более ус­пешно это происходит при наличии специальных знаний и уже дос­таточно проверенных в психотерапевтической практике приемов.

Хотя основателем бихевиоризма как психологического направ­ления по праву считается Джон Уотсон, многие, и в первую очередь американские бихевиористы, считают, что не меньшее влияние на развитие бихевиоризма оказали условно-рефлекторная теория и «поведенческие» эксперименты над животными И.П.Павлова.

Влияние Павлова на развитие бихевиоризма не отрицают и сами американские родоначальники бихевиоризма и зародив­шейся на его основе бихевириальной (поведенческой) терапии Б.Ф.Скиннера.

Идеи и экспериментальные работы Б.Ф.Скиннера внесли мно­го нового не только в классический бихевиоризм как в психоло­гическое направление, но и в психотерапию, распространяющую­ся на лиц, страдающих неврозами, и просто на людей, желающих изменить, устранить или, напротив, приобрести определенные навыки, умения и поведенческие реакции в быту и для конкретных видов профессиональной деятельности.

Б.Ф.Скиннера по праву считают родоначальником бихевиори­стски ориентированного обучения (в процессе которого удельный вес теоретических знаний и формирования практических навыков резко изменился в сторону практики).

В отличие от психоанализа, занимающегося психическими состояниями, бихевиоризм и особенно радикальный бихевиоризм Б.Ф.Скиннера акцентирует свое внимание на поведенческих ре­акциях и их экспериментальном изменении до нахождения и за­крепления нужных моделей (в основном приспособительных на­выков и умений).

Нередко можно встретить утверждения, что Скиннер, как и би­хевиористы, считает сферы сознания и бессознательного не за­служивающими внимания. Это ошибочное, поверхностное сужде­ние, вызванное нескрываемым критическим отношением бихевиористов к научной достоверности психоаналитических толко­ваний, а также тем, что бихевиористы часто переносили на объяс­нение механизмов поведения человека закономерности, выявлен­ные на опытах с животными.

Напротив, Скиннер, как и другие классики бихевиоризма, счита­ет, что эти проблемы сознания и бессознательного настолько серьез­ны и так трудно поддаются научному анализу, что правильнее иметь дело с их внешними проявлениями в виде поведенческих реакций, изучать эти реакции и в тех случаях, когда они оказываются неэффек­тивными для решения проблем клиента или даже их усугубляющими.

Итак, признав научно недостоверными существовавшие мето­ды анализа и объяснения психических состояний человека, бихе­виористы сделали своим «знаменем» формулу «S - R »,где S обо­значает стимул (определенный положительный или отрицатель­ный раздражитель), аR обозначает поведенческую реакцию чело­века или животного на данный раздражитель.

При этом важность сознания, бессознательного и субъектив­ные понятия не отрицаются (как ошибочно считают даже многие психологи), они просто не рассматриваются как не имеющие (в отличие от поведения) объективного измерения. Поведение же считается объективно наблюдаемым феноменом и, каким бы сложным или странным оно ни казалось, может иметь объектив­ные критерии и методы наблюдения, исследования и коррекции.

Скиннер не игнорирует такое понятие, как личность, но опреде­ляет его с точки зрения бихевиоризма, то есть как «сумму паттер­нов» (определенных типов, «целостных совокупностей поведенче­ских реакций») поведения, а не как «изолированную самость».

В соответствии с вышеприведенной формулой бихевиоризма (S- R)различные ситуации вызывают различные паттерны реак­ций. При этом различия в поведенческих реакциях на одни и те стимулы определяются индивидуальными генетическими разли­чиями в предыдущем опыте и в генетической истории. То есть, еще раз предостерегая от вульгарного упрощения бихевиоризма, подчеркиваем, что даже самый радикальный его представитель Б.Ф. Скиннер не упрощал толкования поведенческих реакций и считал их зависящими от многих скрытых факторов, в том числе от генетических особенностей, но не считал их проблемой, по­сильной для объективного научного исследования (по крайней мере на современном уровне состояния науки). Однако он и его последователи предпринимали попытки определенного толкова­ния генетической истории по паттернам поведенческих реакций.

О глубине подходов Скиннера говорит то, что, относясь с глу­боким уважением к идеям И.П.Павлова и особенно к организа­ции его экспериментов, он утверждал, что нельзя упрощенно объ­яснять поведение не только человека, но и животных лишь с по­зиции условно-рефлекторной теории.

Если И.П.Павлов открыл механизм образования условных ре­акций при сочетании безусловного рефлекса с некоторым услов­ным сигналом, то Скиннер существенно расширил эту схему, предложив модель так называемого оперантного обусловливания. Можно сказать, что принцип оперантного обусловливания (кстати, по аналогии с принципом психического детерминизма, только по отношению не к психическим состояниям, а к поведению) подразу­мевает, что никакое поведение, в том числе то, которое на первый взгляд не вписывается в схему ожидаемого ответа на стимул, не является случайным или необъяснимым. Просто эти причины могут не лежать на поверхности, однако их надо искать как в предыдущем опыте клиента, так и в его генетической истории, комбинация ко­торых оперантно (действенно) обусловила данное поведение.

Остальное близко к схеме выработки условного рефлекса в экспериментах И.П.Павлова. То есть правильные или желатель­ные (по условиям эксперимента) поведенческие реакции поощря­ются (получают определенный вид положительного подкрепле­ния), а неправильные или ошибочные порицаются (испытуемый получает определенный вид «наказания»).

Как было установлено Павловым и подтверждено многочис­ленными экспериментами бихевиористов, положительные санк­ции закрепляли требуемую модель поведения, а отрицательные снижали вероятность поведенческих реакций (ответов), за которые следовало «наказание» (отрицательный подкрепляющий стимул).

Однако повторяем, что Скиннер считал необходимым при ана­лизе такого поведения рассматривать не просто схему S - R (стимул - реакция), а предусматривать то, что данная реакция еще и оперантно обусловлена предыдущим опытом и генетической историей испытуемого.

Первичными положительными и отрицательными «подкрепителями» правильных или ошибочных ответов считаются физиче­ские вознаграждения от которых животное, ребенок, а иногда и взрослый человек получает физическое удовольствие и физиче­ское наказание (неприятные физические ощущения различного рода интенсивности).

Некоторые исследователи к отрицательным «подкреплениям» относят фрустрацию от неполучения ожидаемого положительно­го подкрепления. Эту схему, кстати, использовал выдающийся дрессировщик Филатов, постоянно научно экспериментировав­ший под консультативным руководством И.П.Павлова. При дрессировке медведей он правильное выполнение задания под­креплял положительным стимулом (давал кусочек сахара), а при невыполнении или неправильном выполнении задания не прибе­гал к прямому наказанию, а лишь не давал ожидаемый кусочек сахара. То есть использовал косвенное наказание в виде фрустрации от недополучения положительного подкрепления.

Кстати, такую схему используют многие воспитатели и роди­тели, иногда приходя к ней самостоятельно, когда отсутствие по­ощрения ребенка является для него косвенным наказанием.

Не будем здесь вдаваться в нюансы этой системы, которая, как и любые хорошие идеи, может быть доведена до абсурда, когда родители приучают ребенка хорошо себя вести или хорошо учиться, подменяя более кропотливый процесс формирования личностных установок и духовных потребностей материальными поощрениями или угрозой не купить обещанное.

Здесь мы логично переходим ко вторичным «подкрепителям». Они действуют по той же схеме, что и первичные «подкрепители», но уже на другом уровне и обычно представляют собой так назы­ваемые нейтральные стимулы. Здесь уже фигурирует не физиче­ское, а материальное удовлетворение потребностей и даже обе­щание такого удовлетворения.

Важной частью теории и практики бихевириальной терапии по Скиннеру являются так называемые объяснительные фикции, то есть функции определенного вида неосознанного или сознательно неосознаваемого самообмана.

Среди основных объяснительных фикций Скиннер называет такие, как: автономный человек, свобода, достоинство, творчест­во . Он считает их иллюзорными, но необходимыми для самоут­верждения человека.

Действительно, человек - существо социальное, вынужденное считаться с требованиями общества или быть им отвергнутым, но и тогда он вынужден считаться с какими-то людьми и обстоятель­ствами. То есть его автономия , как и свобода, - понятия весьма относительные, но важные для его самосознания.

Достоинство (оценка себя и других) определяется не самостоя­тельно самим человеком, даже если ему так кажется, а под осозна­ваемым или неосознанным влиянием критериев и ценностей того социума, к которому он принадлежит или хотел бы принадлежать.

Творчество , каким бы спонтанным оно ни казалось самому твор­цу, тоже оперантно обусловлено его внешними условиями и внутрен­ними потребностями, которые (как мы уже говорили) в свою очередь зависят от его предыдущего опыта и генетической истории. (Мы не говорим здесь о творчестве, которое осознанно выполняется как оп­ределенный заказ, а лишь о тех случаях, когда оно воспринимается как свободное, ни от чего и ни от кого не зависящее.)

Скиннер утверждает, что все это лишь объяснительные функ­ции, отрицающие спонтанность и источники, не вытекающие из сферы жизненного опыта.

Повторяем, что генетическую историю он тоже выводит из жизненного опыта предыдущих поколений данной популяции и конкретного индивидуума.

Надо сказать, что бихевиоризм вырос из философии прагма­тизма, и Скиннер, последовательный и, более того, радикальный бихевиорист, прямо указывает, что его (с позиции прагматика) больше интересует не психическое состояние человека, а его пове­дение (так как именно оно может быть эффективно или неэффек­тивно для индивидуума и общества), а в самой сфере поведения ему более интересно управление этим поведением, нежели его предсказание.

Возражая тем, кто считал, что его подходы к управлению по­ведением человека при их полной реализации дадут рычаги управления людьми в руки тиранов, которые «механизируют» общество, он писал: «...мы не можем принимать мудрые решения, если мы продолжаем притворяться, что человеческое поведение неуправляемо, или если мы отказываемся заниматься управлени­ем, когда могут быть достигнуты ценные результаты. Такие меры только ослабляют нас, оставляя силу науки в руках других. Пер­вый шаг к защите от тирании - это максимально возможное обна­ружение техники управления...»

Ставя основной задачей поведенческой терапии формирова­ние наиболее эффективных (для решения конкретной личной или профессиональной проблемы) поведенческих навыков и умений путем их рефлекторного положительного подкрепления, Скиннер исходил из убеждения, что наказание любого вида не­эффективно тем, что оно информирует наказуемого о том, чего не надо делать, но не сообщает, что и как делать. Таким обра­зом, наказание не позволяет индивидууму выработать правиль­ных адаптационных навыков и умений, необходимых для пре­одоления фрустрирующей (его или других) ситуации. Поэтому для обучения эффективны только положительные стимулы, под­крепляющие правильные поведенческие реакции, а отрицатель­ные (наказания), не показывая новых моделей поведения, выну­ждают индивидуума рано или поздно (в прямой или завуалиро­ванной форме) возвращаться к прежним (неэффективным или даже вредным) моделям поведения.

В качестве примера неэффективности наказания для выработки правильного поведения Скиннер приводит тюремное заключение, которое показывает крайне низкий процент исправлений даже в наиболее цивилизованных странах.

Награждение, использование различного вида поощрений представляет собой, по мнению бихевиористов, значительно бо­лее эффективный путь научения правильным или необходимым моделям поведения. При этом происходит необходимая управ­ляемая селекция (отбор) и закрепление наиболее эффективных паттернов поведенческих реакций.

Можно сказать, что бихевириальный психотерапевт работает не с болезнью (психологической проблемой, неврозом), а с ее симптомами (внешними проявлениями в неправильном или не­достаточно эффективном поведении).

Одна из наиболее первостепенных задач при проведении пове­денческой терапии - осознание так называемой неугрожающей обстановки, максимальное приближение ощущения защищенно­сти и комфорта клиента.

Не секрет, что большинство людей, обращающихся к психоте­рапевту, чувствуют себя неуверенно, незащищенно и оттого не могут полностью раскрыться для доверительного контакта и партнерства. А без этого терапевтическая работа не становится сотрудничеством и, значит, не соответствует основному принципу бихевиористской терапии.

Это должна быть не просто атмосфера доверия к психотерапев­ту, а атмосфера полной раскрепощенности, возможности без стеснения спонтанно выразить беспокоящие клиента эмоции в плаче, смехе, совершенно откровенных признаниях даже в том, что кажет­ся неприличным, например в различных сексуальных фантазиях. Клиент должен быть уверен, что психотерапевт не только (пусть даже про себя) не осудит его и не сочтет неполноценным, а напро­тив, оценит его доверие, правильно поймет сам и растолкует клиен­ту причины беспокоящих его проблем и с искренним желанием начнет сотрудничество по решению этих проблем.

Однако, создавая такую атмосферу полной раскрепощенности и спонтанности, психотерапевт должен выражать ее понимание, но не поощрение, постепенно начиная переводить клиента с этих, хотя и естественных, но неэффективных, способов поведения к формиро­ванию правильных поведенческих умений и навыков, направлен­ных на конструктивное решение проблемы, и поощряя (положи­тельно закрепляя) каждый успех клиента в этом направлении.

Часто на первом этапе бихевириальные психотерапевты пред­лагают клиенту освоить технику психорегуляции с помощью ме­тода прогрессивной мышечной релаксации по Э.Джекобсону . Этот метод, состоящий из последовательного напряжения и расслабле­ния различных мышечных групп и концентрации внимания на разнице в этих ощущениях, осваивается довольно быстро (быстрее, чем аутотренинг по И.Шульцу) и сразу дает почувство­вать клиенту, что он способен к эффективному обучению приемам и навыкам, которые предлагает ему психотерапевт. Это вселяет в него уверенность, что и более серьезные задачи - по плечу. Пом­ните (и напоминайте клиенту) высказывание древних: «Даже ма­ленькая победа над собой делает человека намного сильнее». К тому же техника прогрессивной релаксации пригодится при ос­воении других, более сложных, поведенческих навыков.

Когда психоэмоциональное состояние клиента при решении болезненной для него проблемы будет нарастать и грозить выйти из-под контроля, он (клиент) сначала по команде терапевта, а за­тем уже самостоятельно определяя нужный момент, резко пере­ключает свое внимание на технику прогрессивной релаксации и (при хорошем ее освоении) в считанные минуты переключается, отходит от болевой точки, к преодолению которой он оказался пока не готов. Затем работа снова продолжается.

Кроме того, выработка навыков психомышечной релаксации помогает лучше справиться с различными недостатками излишне­го или неадекватного психоэмоционального напряжения для пре­одоления застенчивости, обретения уверенности в быту, на рабо­те, при публичных выступлениях и т.п.

Наибольшее распространение среди групп поведенческой те­рапии получили так называемые группы тренинга умений . Такие группы можно назвать курсами программированного обучения. Но не обучения школьным или университетским предметам, а обучения поведенческим реакциям, умениям, необходимым для решения бытовых или профессиональных проблем клиента, а также для повышения его профессиональной эффективности.

Наиболее популярными (по крайней мере в США) «группами умений» являются:

Группы снижения тревожности и обретения (повышения) уве­ренности в себе;

Группы планирования карьеры (где не только строятся пла­ны, но и отрабатываются алгоритмы и необходимые психологи­ческие профессиональные навыки достижения конечной цели);

Группы принятия решений (сюда идут люди, страдающие от нерешительности или от принятия непродуманных, спонтанных, переменчивых решений и неумения их реализовать);

Группы родительских функций (мало любить своих детей, важно уметь реализовать свою любовь на пользу, а не во вред тем, кого ты любишь);

Группы коммуникативных умений (для лиц, имеющих труд­ности или ошибки в общении) и т.д.

В таких группах весьма быстро снимается смущение и не возни­кает чувства ущербности, так как собравшиеся вокруг тебя объеди­нены той же самой или аналогичной проблемой и тоже не могут с ней справиться самостоятельно. Помните указание А.Адлера на то, что лучшее лечение от своих неврозов и проблем - это переклю­чение внимания с собственной персоны на помощь другим в ре­шении этих проблем? Применение групп тренинга умений исклю­чительно широко: от обучения кандидата в гуБёрнаторы преодоле­нию нерешительности в публичных выступлениях до обучения дер­жанию чашки с чаем при восстановлении двигательных функций.

Главный процесс в группах поведенческой терапии - это процесс обучения. Так, при терапии взаимоотношений осваиваются такие навыки коммуникаций, которые не провоцируют защитных реак­ций того, к кому вы обращаетесь, у него не возникает инстинктив­ного желания либо отгородиться от общения, либо отреагировать на него в той или иной мере раздражительно, агрессивно. При этом терапевт сначала показывает, а затем предлагает начать воспроиз­водить и совершенствовать четыре вида поведенческих умений:

Осознание и совершенствование выражения коммуникатив­ных чувств, связанных с вашим положительным отношением к коммуникатору и вызывающих («провоцирующих») соответ­ствующее его отношение к вам;

Эмпатический ответ (эмпатия - это способность к эмоцио­нальному сопереживанию, ощущению чувств и настроений другого человека). На этом этапе происходит обучение все более глубо­кому и сочувствующему пониманию внутреннего состояния дру­гого человека и выражению этого понимания коммуникатору;

Последовательное переключение образа действия - от сфор­мировавшегося навыка выражения межличностных чувств к эмпатическому ответу (эмоциональному сопереживанию);

Фасилитация (содействие-поддержка) - подготовка к обуче­нию другим вышеперечисленным навыкам после того, как вы са­ми их достаточно освоили и убедились в их эффективности.

Несмотря на наличие общих принципиальных схем деятельно­сти групп тренинга умений, следует выделить как относительно самостоятельный такой вид тренинга умений, который называет­ся структурированно обучающая терапия.

Тренинги такого вида применяются для развития социальных умений (необходимых для эффективной жизнедеятельности в раз­личных бытовых и профессиональных группах и сообществах). Сюда в первую очередь входят умения планировать и умения пред­упреждать причины возникновения стресса.

Тренинг в таких группах включает моделирование и прогнози­рование социальных ролей, отработку коммуникативных взаимо­действий и обратной связи (получения информации о правильно­сти или ошибочности в освоении навыков) и перенос приобретен­ных умений в реальную группу, для которой эти навыки и отраба­тывались.

Несмотря на широкое распространение самых разнообразных групп тренинга умений, наибольшей популярностью на протяже­нии многих лет пользуются группы тренинга уверенности в себе . Здесь отрабатываются: умения осознавать и выражать свои чувства, потребности и экспектации (ожидания); умения уверенно общаться: не стесняться обращаться с просьбой даже к малознакомым людям, не обескураживаться, получая отказ, и самому не бояться в опреде­ленных случаях ответить отказом, не чувствуя вины, уметь отстаи­вать свои законные права, делать и принимать комплименты и т.д. (Далее мы скажем об этом несколько подробнее.)

К основным правам, которые следует научиться свободно и ес­тественно отстаивать и использовать, относятся:

Право быть одному

Право отказаться от ненужного или нежелательного для вас в данный момент общения, не чувствуя при этом смущения и вины.

Право на независимость

Независимость в решениях и поступках в тех случаях, когда вы не связаны договорами и объективными , а не оправдывающими вашу нерешительность обязательствами.

Право на успех

Не стесняться проявлять свои способности, дающие вам чест­ное преимущество над другими.

Право быть выслушанным и серьезно воспринятым

Право на то, чтобы вас внимательно выслушали и серьезно от­реагировали на вашу просьбу или мнение (на реализации этого права трудно настоять, оно завоевывается правильной «поста­новкой себя». Как писал Киплинг: «Будь прям и строг с врагами и друзьями. Пусть все, в свой час, считаются с тобой».)

Право получить то, за что платишь

Это право получить оплаченные вами товары и услуги в соот­ветствии с их наименованием и необходимым качеством.

Сюда же можно включить и право на справедливую оплату за результаты своей деятельности. (Этот пункт особенно трудно реа­лизовывать в современной России, но вы не должны забывать о своих правах и должны на них настаивать - иначе вы не получите даже того, что получат другие, находящиеся в таком же положении).

Право иметь права

То есть от вас должно веять спокойной уверенностью в том, что вы знаете свои права и не намерены от них отказываться.

Речь идет не только о юридических правах, но и о праве вести себя уверенно и независимо, даже если это кому-то и не нравится, особенно тем, кто привык к вашему нерешительному и зависимо­му поведению.

Право отвечать отказом на просьбу

Не чувствуйте себя виноватым, если считаете ваш отказ обос­нованным.

При этом надо быть готовым спокойно аргументировать свой отказ, даже если причины его субъективны.

Одновременно надо быть психологически открытым для обсу­ждения, а возможно и принятия контрдоводов собеседника.

Право просить то, чего хочешь

Это, разумеется, не значит, что любой ваш каприз, несправед­ливое или невыполнимое (по объективным обстоятельствам) же­лание должны быть удовлетворены. Но вы имеете право выска­зать любую просьбу, так же как и тот, к кому вы обратитесь, име­ет право отказать вам по объективным причинам, и к этому тоже надо быть готовым.

Сейчас любая американская газета самого маленького город­ка или района пестрит объявлениями, призывающими собраться вместе лиц, которым хотелось бы выработать или исправить те или иные поведенческие навыки и умения. Во многом это напоминает группы самопомощи, начавшиеся с обществ анонимных алкоголиков и распространившиеся в настоящее время практически на все проблемы, с которыми люди помогают справиться друг другу.

К тому же в таких группах восполняется прогрессирующий в нашем обществе дефицит общения (феномен «одиночества в толпе») - люди, лично обеспокоенные одной проблемой (у кого чего болит...), внимательней слушают друг друга и искренне, а не из формальной вежливости, дают человеку «излить душу», поразмышлять вслух, «что же делать», подсказать советом, про­явить заботу друг о друге, принять достойно отказ.

Право совершать ошибки и отвечать за них

Не каждая инициатива приносит успех, но «не ошибается тот, кто ничего не делает».

Весь наш жизненный опыт складывается по методу «проб и ошибок». Если этого не осознать и все время бояться ошибиться, то ваши идеи, способности, а может и жизнь в целом, останутся нереализованными.

Главное уметь просчитывать цену возможной ошибки, влияние ее на права других людей и быть готовым нести за нее личную от­ветственность.

Право не быть напористым

Это типичный американский пункт, так как американцы с дет­ства «замучены» призывами к напористости.

К сожалению, и в нашей стране родители или супруги нередко «замучивают» требованиями, вроде бы правильными, но объек­тивно не соответствующими нашему темпераменту (а это базовый, малоизменяемый фактор), характеру или данному состоянию. Это создает ощущение еще большей неуверенности и ущербности несо­ответствия требованиям . Поэтому здесь важно помочь найти ин­дивидуальный стиль деятельности и показать возможности наи­лучшей самореализации, исходя из индивидуальных особенностей.

Для развития умений осознавать, реализовывать и отстаивать свои права в данных группах применяются специальные упражне­ния. Обычно к таким упражнениям, развивающим уверенность в себе, относятся:

Активное смотрение: выработка умения не стесняясь, уверен­но, но спокойно (без робости и вызова) смотреть в глаза собесед­нику, делая акцент не на уверенность взгляда, а на выражение в нем активного внимания равного партнера;

Развитие умений искренне (не формально-вежливо) делать комплименты и без смущения, с уверенной (не снисходительной и не униженной) благодарностью принимать их;

Раскрепощение естественного (не зажатого, но и не бескон­трольно-невоспитанного) выражения своих чувств;

Развитие умения первым вступать в беседу и вести ее (упражнения в этом, как и в предыдущем пункте, включают эле­менты упражнений из риторики, в необходимых случаях коррек­тируются произношение, дикция, грамотность, темп и другие компоненты речи с дополнениями мимикой и жестами).

Вопросы для самопроверки

1. Назовите основные принципы бихевиоризма и поведенче­ской терапии.

2. Какой вклад в поведенческую психотерапию внесло учение И.П.Павлова?

4. Опишите упражнения групповой поведенческой терапии.

ПРАКТИКУМ

Несмотря на то, что большинство упражнений в группах тре­нинга умений в традициях бихевиоризма направлены на коррек­цию внешних поведенческих проявлений, определенное внимание уделяется и формированию «внутренних» навыков, таких, как умение останавливать чрезмерное самоосуждение и «самокопа­ние», формировать в своем сознании позитивный образ собствен­ного Я и т.д.

Как уже говорилось, одним из наиболее популярных (особенно в США) видов групп тренинга умений являются группы тренинга уверенности в себе.

Приведем несколько типичных упражнений для таких групп.

Разговор

Умение вести разговор наиболее информативно показывает степень уверенности человека и одновременно тренирует эту уверенность. Участники распределяются по парам и начинают обмен вопросами и ответами.

Учитывая, что собравшиеся в подобную группу люди нелегко вступают в контакты, упражнение нужно начинать с наиболее лег­кого обмена вопросами и ответами. Это должны быть так назы­ваемые открытые вопросы, которые отличаются общим характе­ром и не требуют точного ответа. Например, вы спрашиваете: «Как дела?» (открытый вопрос), на который может быть дан также открытый ответ: «Ничего, так себе, спасибо, неплохо» и т.п.

После того как такой поверхностный разговорный контакт обра­зовался и постепенно стал все более легким для участников диалога, они постепенно переходят к более закрытым (конкретным) вопросам. Например: «Как вы себя чувствуете сейчас?» На этот вопрос может быть дан сначала такой же открытый ответ, а затем руководитель просит отвечать поконкретнее и поподробнее опи­сывая свое самочувствие.

Важно следить за постепенной подготовкой каждого участника к переходу на все более конкретные вопросы и наконец на вопро­сы, ответы на которые требуют от него преодоления некоторого смущения.

Слишком быстрый переход к таким вопросам может вызвать нежелательную эмоциональную реакцию. (Такой прием иногда при­меняется опытным психотерапевтом в психокоррекционных группах, но не считается удачным для групп тренинга уверенности.)

Сначала один участник спрашивает, другой отвечает. Затем (минут через десять) они меняются ролями. Потом переходят к обмену вопросами и ответами, все более конкретизируя их.

Обсуждение успешности и трудностей диалога может прово­диться как после каждой его фазы, так и по результатам всех раз­говоров в целом. Начинать это упражнение желательно с наибо­лее удобными (наименее смущающимися) партнерами, которых выбирают сами участники. В последующем (на этом или на сле­дующем занятии) следует менять партнеров, так чтобы в конеч­ном итоге каждый участник «потренировал» свою уверенность (или точнее - преодоление неуверенности) в беседах со всеми участниками группы. Желательно, чтобы в группе каждый сумел поговорить с каждым.

Это упражнение, как и большинство других упражнений пове­денческой терапии, проводится на протяжении многих занятий до достижения нужного эффекта, оцениваемого не только психоте­рапевтом, но и каждым участником группы, который оценивает не только свою успешность, но и других членов группы, тем самым подбадривая их («положительное подкрепление»).

Релаксация (расслабление)

Сначала маленькое теоретическое вступление.

Это упражнение очень важно не только для данного, но и для всех видов психотерапии.

Неуверенность всегда связана с определенным уровнем тре­вожности, а та, в свою очередь, с определенным уровнем эмоцио­нальной напряженности, а последняя, в свою очередь, с опреде­ленным уровнем общей или локальной мышечной напряженности, зажатости.

В соответствии с различными видами психомышечной релак­сации может быть «прокручен» и обратный механизм. Расслабле­ние мышц снижает эмоциональную напряженность, тревожность и неуверенность.

Для этого могут применяться различного вида методы психоре­гуляции: расслабление мышц одновременно со словесным само­внушением (аутотренинг по И.Шульцу и т.п.), также без слов, а лишь на контрасте ощущений напряжения и расслабления мышц (по Э.Джекобсону и т.п.). Не отрицая вредности словесного само­внушения, следует отметить, что процесс хорошего овладения аутотренингом требует достаточно длительного времени для об­разования и закрепления условно-рефлекторных связей между словом и ощущением.

Второй вариант - концентрация на различии в ощущениях напря­женных, а затем резко расслабленных мышц -дается почти сразу.

Так как в группах тренинга уверенности в себе упражнения на расслабление играют не основную, а подчиненную роль, то в большинстве случаев применяется второй вариант. Разумеется, если кто-то дополнит его мысленным словесным самовнушением расслабления, это еще более усилит эффект.

А теперь само упражнение.

Сядьте поудобнее, закройте глаза и постарайтесь максимально расслабить все мышцы.

Сделайте вдох.

Задержите дыхание.

Теперь напрягите мышцы ног.

Сильно, сильнее, как можно сильнее.

Резко расслабьте их одновременно с полным выдохом.

Прочувствуйте как можно более четко разницу в ощущениях максимального напряжения и максимального расслабления.

После нескольких спокойных вдохов-выдохов повторите то же самое с мышцами рук в целом или по частям (кисти, предплечья, плечи), полностью сосредоточив внимание на разнице ощущений напряженных и расслабленных мышц.

Так же можно напрягать и расслаблять любые мышцы (живота, груди, спины, лица). Причем упражнение на каждую группу мышц следует проводить несколько раз, до максимально полного прочувствования разницы напряжения и расслабления.

Цель этого упражнения - не только научиться расслабляться и тем самым снижать тревожность и неуверенность, но и научиться переключать внимание на мышечные ощущения со своих психо­логических проблем и комплексов.

Репетиция

Придумайте сами себе сценарий сцены, где вы должны быстро проявить решительность в ситуациях, в которых это у вас плохо получается. Ну, например, ответить отказом на просьбу приятеля выпить или сделать то, что вам неприятно и не нужно, но вы не знаете, как отказать.

Затем выберите себе партнера. Объясните ему роль убеди­тельного и настойчивого (или жалобного) приставалы и разыграй­те сцену.

Зная, что это всего лишь игра, вам будет легче отказать ему, а повторяя эти упражнения многократно с разными партнерами и со сменой ситуаций, вы сможете довести умение говорить «нет» до определенного автоматизма, и вам будет легче сделать это в ре­альной жизни.

Обсуждение каждого такого упражнения и поощрение вашего прогресса другими участниками укрепит вашу уверенность. Очень важно заранее предупредить всех участников группы, что после успешного тренировочного освоения этого и других упражнений не всегда удается быстрый перенос полученных навыков в реальную действительность.