В литературе и, особенно, в североамериканской, по поводу скальпирования существует довольно много мнений.
Основную массу можно разделить на три части:
- снимали ли скальпы в доколумбовой Америке или этому научили индейцев переселенцы из Европы;
- на сколько древний этот ритуал;
- на сколько широко скальпирование было распространено в Северной Америке.
Карточка для стереоскопа с изображением скальпа индейца. Примечательно, что в разных источниках указываются разные имена индейца, которому принадлежал скальп.
Первые колонисты из Англии, Франции и Испании даже не имели точных слов в своих языках, чтобы описать этот ритуал, встреченный ими в Америке. Словосочетание “the hair-scalp” появилось лишь в 1667 г. До этого использовались различные варианты типа “skin of head” (кожа с головы), “cut off hair round about” (срезанная вкруговую кожа с волосами) и др. Самостоятельно термин “scalp” вошел в употребление не ранее начала XVIII в. и закрепился во французском, немецком и датском языках.
В Северной Америке ко времени первых контактов с европейцами скальпирование практиковалось от Карибских островов до Мексики, и от Флориды до Канады. Это подтверждается не только свидетельствами очевидцев, но и остеологическими данными по многочисленным индейским кладбищам XVI-XIX вв., согласно которым, на черепных коробках были найдены следы предшествующие снятию скальпа, и характерные следы от заживления. Риску быть оскальпированными примерно в равной степени подвергались и мужчины, и женщины.
Каков же возраст для самых ранних свидетельств скальпирования? Согласно исследованиям американских ученых наиболее вероятные даты - 190 - 580 г.н.э. Однако есть предположение, что скальпировать в Северной Америке начали гораздо раньше - 4500 -2500 лет назад.
Существование обычая скальпирования на протяжении последних 3 000 лет прослеживается по целому ряду источников: исторических, фольклорных, этнографических и археологических.
Первые письменные сведения о скальпировании на американском континенте содержатся в описаниях путешественников и миссионеров первой половины XVI века - Francisco de Garay (1520), Jacques Cartier (1535) и Alonso de Carmona (1540). В 1565 г. была опубликована гравюра, выполненная французом Jacques de Moyne, участником экспедиции во Флориду, на которой подробно изображены все этапы обряда. Скальп, согласно гравюре, наряду с отрезанными руками и ногами, являлся одним из трофеев, которые уносили с поля боя победители.
К моменту начала колонизации Нового Света практика скальпирования была распространена далеко не повсеместно и имела множество региональных особенностей. К ней редко прибегали эскимосы и атапаски, и наоборот активно использовали племена ирокезской Лиги, индейцы Флориды, группы племен по берегам Миссиссипи.
Сохранились многочисленные описания об использовании индейцами скальпов. Их водружали одиночно и сериями на специальных шестах, подвешивали к поясу, к томагавку, на нос каноэ, скальпы вплетались в шнуры и веревки, которыми связывали пленников, скальпы в числе других предметов погребального култа укладывались с воином при похоронах.
Исследователи сводят смысл скальпирования к нескольким вариантам - разновидность специфического военного трофея; видоизмененный (упрощенный) ритуал расчленения тела врага; особый символизм головы и волос и представления о переходе силы от побежденного к победителю (кстати, источником таких сил служили не только человеческие скальпы, но и скальпы птиц, животных); вера в то, что душа оскальпированного становится слугой победителя. Последние две точки зрения достаточно близки и находят подтверждения в ритуально-мифологических пластах культуры североамериканских индейцев.
До периода европейской колонизации обряд скальпирования в Северной Америке имел исключительно ритуальный характер. С приходом же европейцев он быстро трансформировался в одну из наиболее эффектных форм проявления насилия и жестокости. При этом ритуальный смысл обряда был практически вытеснен и этот пробел был заполнен литературой приключенческого жанра и кинематографом, которые окончательно исказили смысл и назначение ритуала скальпирования у американских индейцев.
Появление набожных христиан в Америке вовсе не стало причиной угасания древнего ритуала - наоборот, они превратили его в инструмент межнациональной политики и наживы и активно использовали в ходе серии войн за господство над восточными районами Северной Америки. Так появились отряды “охотников за скальпами”, так практикой скальпирования стали пользоваться племена, ранее ее не применявшие.
Изображение индейцев как жестоких охотников за скальпами стало гвоздем пропаганды против них. Однако благочестивые пилигримы сами с превеликим удовольствием и усердием скальпировали индейцев. Пуритане Новой Англии, эти виртуозы трезвого протестантизма, с 1703 года начали назначать, а в дальнейшем неоднократно повышали денежные премии за индейские скальпы. Этот момент был утвержден Законодательным Собранием. Британский Парламент объявил, что жестокие преследования и скальпирование людей - это средства, дарованные Богом и природой. В 1703 г. в Пенсильвании скальп индейца-мужчины стоил 124 доллара, а женщины - 50 долларов. Пуритане Новой Англии в 1703 году постановили на своем Законодательном собрании выдавать премию в 40 фунтов стерлингов за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника; в 1720 г. премия за каждый скальп была повышена до 100 ф. ст.. В 1744 г., после того как Массачусеттс-Бэй объявил одно племя бунтовщическим, были назначены следующие цены: за скальп мужчины 12 лет и выше - 100 ф. ст. в новой валюте, за пленника мужского пола - 105 ф. ст., за пленную женщину или ребенка - 55 ф. ст., за скальп женщины или ребенка - 50 ф. ст.. В 1754 г. массачусетский губернатор ввел премии за скальпы пенобскотов: 50 фунтов за живого мужчину, 25 - за женщину/ребенка, 40 - за скальп мужчины, 20 - женщины/ребенка. В Калифорнии в конце XIX века скотоводческие союзы платили премии за добытые скальпы яхи наравне с волчьими и медвежьими шкурами. К 1907 году все эти «вредители сельского хозяйства» были успешно истреблены. Следом за узакониванием скальпирования индейцев, французские колонисты стали выплачивать премии и за скальпы европейцев, воевавших против них.
Итак, правда заключается в том, что как и в подавляющем большинстве подобных случаев европейские колонисты перевернули все с ног на голову с целью получения выгоды. А в таком деле все средства хороши.
Гравюры XVIII века с изображением индейцев со скальпами
Картина французкого художника XVIII века, изображающая снятие скальпа.
Иллюстраия из американского журнала XIX века.
Постановочная фотография XIX века, изображающая жестоких дикарей.
Скальп снятый ирокезами.
Скальпы снятые сиу.
Скальп снятый шайеннами.
Головной убор из скальпа. Тлинкиты.
Скальпирование врагов
Скальпирование врагов в ряде районов североамериканского континента получило распространение среди индейцев еще до прихода белых людей. Однако обычай этот не был так широко распространен, как пишут многие авторы. Напротив, исследования показывают, что он был частью военного ритуала лишь мускогских племен юго-восточной части США и ирокезских народов востока США и низовий реки Святого Лаврентия, а также их ближайших соседей. Художник Жак Ле Мойн, сопровождавший французскую экспедицию Рене де Лоденьера во Флориду в 1564 г., писал об обычаях флоридских аборигенов: «В схватках упавший воин мгновенно утаскивается прочь специально выделенными для этого людьми. Они имеют при себе побеги тростника, которые острее любого стального лезвия. Ими они режут кожу головы до кости по кругу, а затем отрывают ее (вместе с волосами. - Авт. )… Сделав это, они вырывают яму в земле и разводят костер… Над огнем они сушат скальпы, пока те не становятся похожи на пергамент… После битвы они… подвешивают кости и скальпы к наконечникам своих копий и триумфально несут их домой… Вернувшись с войны, индейцы собираются в специально определенном для этого месте. Сюда они приносят (отрезанные. - Авт. ) ноги, руки и скальпы павших врагов и с великой торжественностью прикрепляют их к высоким шестам». Краснокожие воины Новой Англии, большей части Атлантического побережья, Равнин, Тихоокеанского побережья, канадского северо-запада, Арктического региона и юга США в ранний исторический период никогда не практиковали скальпирования врагов. Почти на всей территории Америки в те времена основным трофеем была голова врага.
Охотник на бизонов, скальпированный шайенами в 1868 г.
Лишь с приходом европейцев скальпирование получило более широкое распространение. Кроме появления стальных ножей, что значительно упростило сам процесс снятия скальпа, серьезную роль сыграли вознаграждения, выплачиваемые представителями колониальных властей. Например, как указывалось выше, скальпирование не было известно индейцам Новой Англии, пока колонисты не стали предлагать вознаграждение за головы врагов. Вскоре краснокожие поняли, что приносить в доказательство убийства врага его скальп менее трудоемко, чем его голову.
Скальповая прядь на голове шайена
Скальпирование не являлось изобретением лишь североамериканских индейцев. Геродот писал в V в. до нашей эры, что скифы снимали у павших врагов кожу с головы, применяя для этого очень острые кинжалы. Спустя два поколения Ксенофонт отметил в своих записях, что после того, как несколько его людей были убиты по пути к Средиземному морю, с их голов были сняты волосы. Упоминания о существовании этого обычая среди скифов подтверждены находками российских археологов, обнаруживших в скифских курганах три черепа с характерными царапинами вокруг темечка, остающимися после скальпирования, а также мумию воина со снятым с головы скальпом. О скальпировании своих жертв иностранными наемниками писал византийский историк Прокопий. В книгах Маккавея в описании жестокостей и зверств, практиковавшихся по отношению к евреям сирийским монархом Антиохом Великим, говорится: «Кожа сдиралась с головы». Испанцы отмечали обычай скальпировать своих врагов у аборигенов Карибских островов, Гватемалы и Северной Мексики. Кроме того, он был известен аборигенам территории Гран-Чако в Южной Америке.
Роберт Макги, скальпированный индейцами
Белые не раз подбивали индейцев скальпировать и своих бледнолицых противников. Так, в июне 1775 г. английское правительство, призвав индейцев выступить против американцев, не только снабжало воинов всех племен от Великих озер до Залива топорами, ружьями и боеприпасами, но и объявило награду за скальпы американцев, которые следовало приносить командующим офицерам в Детройт или Освего. Столь заманчивое предложение смогло привлечь на их сторону даже ирокезов, которые ранее торжественно поклялись сохранять нейтралитет. В тот же период законодательный орган Южной Каролины начал выплачивать по 75 фунтов за каждый скальп индейского воина. В начале 1830-х годов в Техасе платили за скальпы вичитов. Неприятности с апачами на Юго-Западе начались у правительства США после того, как в 1836 г. группа американских охотников за скальпами устроила настоящую резню апачей вождя Хуана Хосе, польстившись на вознаграждение, обещанное губернатором Соноры. В XIX в. в Аризоне за скальп апача можно было получить до 250 долларов, а поскольку отличить волосы апача от волос другого краснокожего было делом практически невозможным, охотники за наградой отправлялись в Сонору и резали беззащитных мексиканцев.
Атака индейцев на дилижанс. Худ. Ф. Ремингтон
Часто упоминается, что скальпирование врага связано с нанесением вреда душе погибшего. По сведениям Стэнли Вестала, многие сиу считали, что качества убитого противника переходят его убийце, что также может косвенно относиться и к обычаю скальпирования. Ричард Додж сообщал, что старики шайенов и арапахов говорили ему о поверье, существовавшем в прошлом среди всех индейцев, живших между рекой Миссисипи и Скалистыми горами, по которому скальпирование головы убивало душу врага. Но в 1880-х гг. капитан Вильям Кларк по этому поводу писал: «Я провел специальные изыскания в связи с этим обычаем среди следующих племен: шайенов, арапахов, сиу, команчей, кайовов, кайова-апачей, вичитов, пауни, сауков и фоксов, ото, айовов, кикапу, ютов, сиксиков, кайна, пиеганов, арикаров, хидатсов, манданов, шошонов, банноков, неперсе, пен д’Орей, кутеней, кэддо, понков, шауни, семинолов, чиппевов (оджибвеев), кроу, гровантров и ассинибойнов. Ни в одном из них я не смог обнаружить никаких суеверий или фантазий относительно того, что скальпирование человека каким-то образом наносило ущерб его душе после смерти».
Скальп, хранящийся в Британском музее
По мнению автора, разгадка происхождения этого обычая кроется в самой манере ведения индейской войны, где основная роль возлагалась на небольшие отряды воинов, проникавшие на отдаленные земли враждебных племен. По возвращении домой они должны были принести с собой доказательство смерти врага. Различные части вражеского трупа всегда использовались для победных плясок - до конца XIX в. ими, помимо скальпов, могли служить отрубленные головы, руки, ноги, кисти и стопы. Но в отличие от них скальп не портился и был более компактен при длительном переходе к родному селению. Чарльз Бюло, переводчик из агентства Белой Земли, писал: «Я узнал, что, когда впервые разгорелась война между сиу и оджибвеями, среди воинов оджибвеев начали возникать споры по поводу храбрости каждого из них, поскольку во многих случаях отъявленные трусы заявляли о своей храбрости. И потому было решено снимать с голов врагов скальпы в качестве доказательства своей доблести». Помимо этого, в дальнейшем он еще долго мог служить доказательством победы над врагом, украшая оружие, щиты и т. п. Эту же мысль в какой-то мере подтверждает фраза, сказанная одним из черноногих: «Мы снимаем скальпы, чтобы война была жестче, и, когда наши женщины и дети видят скальпы своих врагов, их сердца охватывает радость».
Военная рубаха, отороченная прядями человеческих волос. Сиу
Классическим скальпом считались волосы с макушки, которые заплетались в одну или несколько косичек. Впервые мальчику заплетали скальповую прядь в возрасте приблизительно пяти лет. Несмотря на большое разнообразие причесок, даже выбривая голову, индейцы всегда оставляли небольшую прядь волос, называемую скальповой. Три пряди волос заплетались в косичку, образуя у основания круг диаметром около пяти сантиметров, и, как правило, украшались. Кроме того, вокруг образованного косичкой круга выщипывали волосы и выкрашивали кожу красной краской, чтобы выделить скальповую прядь. Благодаря этим ухищрениям любой человек мог сказать, насколько «правильным» был захваченный воином скальп. Белые современники особо отмечали, что индейцы никогда не выбривают голову полностью, всегда оставляя скальповую прядь, служившую признаком мужества и вызовом врагу. Они как бы говорили своим противникам: «Попробуй добыть мой скальп, если осмелишься».
Берландиер так описал метод скальпирования у команчей: «Чтобы снять скальп, они переворачивают труп на живот, хватают его за волосы и режут кожу головы по кругу. Затем они наступают на шею и коротким резким движением отрывают скальп». Индейцы были мастерами этого дела. У шайенов самой храброй формой скальпирования считалось снять скальп с живого врага. Командир скаутов пауни Лютер Норт рассказал о случае, свидетелем которого он стал. Один из воинов сиу погнался за женщиной пауни, пытавшейся убежать к находившемуся неподалеку торговому посту, где укрылось несколько белых людей. Не обращая внимания на ружейный огонь со стороны бледнолицых, сиу подскакал к бегущей женщине, левой рукой схватил ее за волосы и, даже не слезая с коня, скальпировал несчастную ножом, который держал в правой руке. Издав военный клич, дикий воин повернул своего скакуна и помчался прочь.
Сама по себе процедура скальпирования не была смертельной. В бозменской газете «Times» от 16 июля 1876 г. напечатана история Германа Ганзио, атакованного индейцами в Черных холмах. Он был скальпирован живьем, но выжил. По словам репортера, его голова представляла собой одну сплошную массу болячек. Делос Дж. Санбертсон спустя некоторое время после того, как благополучно лишился скальпа, отправился в Ларами и попытался вырастить волосы на своем черепе, однако, как он жаловался, «никакое лечение не помогает пока сделать так, чтобы волосы на этом месте снова росли». Количество переживших скальпирование белых людей на фронтире было так велико, что Джеймс Робертсон из Нашвилла, штат Теннесси, в 1806 г. опубликовал в «Philadelphia Medical and Physical Journal» статью «Заметки о лечении скальпированной головы», в которой ссылался на многочисленные случаи успешного лечения.
Отношение к скальпированию у индейских племен было разным. Например, у команчей скальп не приносил большого почета, поскольку кто угодно мог снять его с уже убитого врага. Поэтому имел второстепенное значение. Но если врага скальпировали при особо опасных обстоятельствах, он ценился очень высоко. Скальп был трофеем, доказательством успеха для применения в Пляске Победы. У воинов племени ото, по сообщениям Уитмена, правом на скальп обладал тот воин, который убил этого врага. В большинстве других племен скальпировать павшего врага мог любой. У ассинибойнов скальпирование лично убитого врага оценивалось высоко, но сам скальп как таковой ценился мало. Кроу вообще не считали снятие скальпа делом, заслуживающим упоминания. Для них он был всего лишь свидетельством убийства врага, но никак не подвигом. Как сказал один из них: «Вы никогда не услышите, чтобы кроу хвалился снятыми им скальпами, когда перечисляет свои деяния». Много Подвигов говорил: «Воины моего племени редко забирали скальпы врага, если в схватке погиб кто-то из кроу». Вышеприведенные сведения достаточно убедительно свидетельствуют о том, что скальп был малоценным военным трофеем для краснокожих бойцов. Он являлся всего лишь эмблемой победы над врагом. Широко распространенное мнение о его ценности возникло в результате неверной оценки действий воинов в бою многочисленными белыми современниками. Проследить, почему евро-американец делал подобные выводы, достаточно легко. Он видел, что после падения убитого или раненого врага к нему галопом неслись несколько краснокожих всадников. Они сбивались вокруг него в кучу, после чего труп оказывался скальпированным! Понять, что отчаянные воины, рискуя жизнью, старались всего лишь первыми прикоснуться к врагу (посчитать «ку»), евро-американцу, не жившему среди индейцев, было сложно, поскольку такой военной традиции у европейцев не существовало.
| |
Что такое скальп? Чаще всего этот вопрос интересует тех, кто читает книги об индейцах. В этом нет ничего удивительного. Ведь в них часто рассказывается о том, что во время сражения забирают у человека скальп головы как доказательство собственной храбрости.
Зачем это надо
Оказывается, эти трофеи были в почете еще у древних галлов и скифов. Итак, что такое кожа головы, срезанная с черепа вместе с волосами. Северной Америки делали это не только для того, чтобы унизить врага. Скальп был магическим атрибутом. Он украшал щит война и был необходимым атрибутом военного торжества.
Можно и за деньги
В 18 веке американцы не задавались вопросом о том, что такое скальп. Они отлично знали, как индейцы снимают его с головы, и даже ухитрились использовать это в своих целях. Они назначили вознаграждение за каждый скальп, снятый у членов соседних племен. Поэтому в погоне за наживой индейцы помогали колонистам уничтожать себе подобных. Причем делали это своими руками. Не щадили даже женщин и детей.
Описание процесса
Узнав, что такое скальп, хочется понять, как можно его снять с человека. Конечно, чаще всего это проделывали с покойником. Но иногда скальпировали и живых людей. Индеец брал в руки волосы своей жертвы, затем ножом надрезал кожу по кругу ото лба к затылку. Затем, уперевшись в плечи несчастного, стягивал кожу вместе с волосами, как чулок, от затылка назад. Живой человек от этого испытывал мучительную боль, от которой мог потерять сознание или даже умереть, но иногда такие люди выживали. После такой экзекуции на голове оставались шрамы, и волосы больше не росли.
Что же дальше
Что же делали с этой кожей, которая наверняка была покрыта свежей кровью? Индейский воин, если за ним не было погони, делал остановку для того чтобы обработать свой трофей. Он ножом счищал со скальпа остатки плоти. Затем промывал его и натягивал на специальную конструкцию из веток, чтобы подсушить. Затем вешал к себе на щит и отправлялся в деревню. На подходе к своему жилью он издавал громкие крики столько раз, сколько скальпов висело у него на щите. Чем больше было трофеев, тем удачливее был воин.
Повезло не всем
Жертвами индейцев становились не только белые люди, но и члены соседних племен. Если такие жертвы выживали, то у некоторых племен они считались изгоями и жили отшельниками до самой смерти. Скальпированные не просто стеснялись своей внешности. По индейским поверьям они считались не живыми людьми, а ожившими покойниками. Поэтому их сторонились. Они жили в пещерах и выходили только ночью. Индейцы не снимали скальпы с чернокожих и тех, кто покончил жизнь самоубийством.
Хорошо, что эта варварская традиция отошла в прошлое. Лучше узнавать, что такое скальп, в ознакомительных целях, чем видеть это наяву.
Откуда пошел этот кровавый обычай и зачем на самом деле индейцам нужны были скальпы врагов?«Благодаря художественным фильмам и приключенческим книгам скальп в представлении современного человека прочно ассоциируется с индейцами. Однако скальпирование использовалось не только североамериканскими аборигенами. Более того, до прихода европейцев многие племена не знали о подобном обычае. Снятие скальпов практиковали мускоги и ирокезы, и то лишь некоторая их часть.
Сложно утверждать, когда именно появилось скальпирование — до или после появления колонистов, поскольку обычай снимать кожу с головы человека в качестве трофея и символа победы над ним широко использовался в древности на Евроазиатском континенте. Массовое распространение скальпирования на территории Америки связано с тем, что колонисты предлагали щедрое вознаграждение за скальпы врагов — как индейцев, так и своих соплеменников.
Немаловажно и то, что они завезли "удобное" оружие — стальные ножи (до этого кожу с головы с волосами снимали побегами тростника). В некоторые периоды власти того или иного штата готовы были платить за трофей свыше $100! Естественно, скальп воина стоил дороже, чем женский, детский или пожилого человека, но это мало кого останавливало из охотников за подобной добычей. На цену влиял и размер скальпа. Еще одна оговорка:
скальпированием на территории Северной Америки занимались не только индейцы, но и европейцы! Причем иногда индейцы содрогались от жестокости завоевателей.
Если же говорить именно об индейцах доколониального периода, на сегодняшний день есть несколько версий о том, почему они снимали скальпы с врагов.
1. Скальп как доказательство смерти врага. Кроме того, в качестве ценных доказательств своих воинских подвигов
могли выступать части рук, ног или голова целиком.
2. Скальп как обладание силой убитого врага. Всеобщая магическая жизненная сила, по поверью, находилась именно в волосах. Данная версия находит меньше всего подтверждений. 3. Скальп как трофей, как признание и уважение племени. Чаще всего им украшали одежду.
3. Скальп как ритуально-мифологический элемент: считалось, что во время специальной церемонии и танца душа оскальпированного становится слугой победителя.
На самом деле гораздо более почетным, чем скальпирование, у большинства индейских племен было считать "ку" — прикосновение к врагу. Особенно почетно было прикоснуться к живому врагу в бою. Видя, как к упавшему воину устремляются индейцы, европейцы предполагали, что это связано с их желанием снять скальп, хотя на самом деле речь шла о собирании «ку». В этом исследователи видят причину распространения заблуждения о значимости скальпирования для индейцев».
Скальпирование врагов в ряде районов североамериканского континента получило распространение среди индейцев еще до прихода белых людей. Однако обычай этот не был так широко распространен, как пишут многие авторы. Напротив, исследования показывают, что он был частью военного ритуала лишь мускогских племен юго-восточной части США и ирокезских народов востока США и низовий реки Святого Лаврентия, а также их ближайших соседей. Художник Жак Ле Мойн, сопровождавший французскую экспедицию Рене де Лоденьера во Флориду в 1564 году, писал об обычаях флоридских аборигенов: "В схватках упавший воин мгновенно утаскивается прочь специально выделенными для этого людьми. Они имеют при себе побеги тростника, которые острее любого стального лезвия. Ими они режут кожу головы до кости по кругу, а затем отрывают ее (вместе с волосами. -- Авт.)... Сделав это, они вырывают яму в земле и разводят костер... над огнем они сушат скальпы, пока те не становятся похожи на пергамент... После битвы они... подвешивают кости и скальпы к наконечникам своих копий и триумфально несут их домой... Вернувшись с войны, индейцы собираются в специально определенном для этого месте. Сюда они приносят (отрезанные. -- Авт.) ноги, руки и скальпы павших врагов и с великой торжественностью прикрепляют их к высоким шестам". Краснокожие воины Новой Англии, большей части Атлантического побережья, Равнин, Тихоокеанского побережья, канадского северо-запада, Арктического региона и юга США в ранний исторический период никогда не практиковали скальпирования врагов. Почти на всей территории Америки в те времена основным трофеем была голова врага.
Лишь с приходом европейцев скальпирование получило более широкое распространение. Кроме появления стальных ножей, что значительно упростило сам процесс снятия скальпа, серьезную роль сыграли вознаграждения, выплачиваемые представителями колониальных властей. Например, как указывалось выше, скальпирование не было известно индейцам Новой Англии, пока колонисты не стали предлагать вознаграждение за головы врагов. Вскоре краснокожие поняли, что приносить в доказательство убийства врага его скальп менее трудоемко, чем его голову.Скальпирование не являлось изобретением лишь североамериканских индейцев. Геродот писал в V веке до нашей эры, что скифы снимали у павших врагов кожу с головы, применяя для этого очень острые кинжалы. Спустя два поколения Ксенофонт отметил в своих записях, что после того, как несколько его людей были убиты по пути к Средиземному морю, с их голов были сняты волосы. Упоминания о существовании этого обычая среди скифов подтверждены находками российских археологов, обнаруживших в скифских курганах три черепа с характерными царапинами вокруг темечка, остающимися после скальпирования, а также мумию воина со снятым с головы скальпом. О скальпировании своих жертв иностранными наемниками писал византийский историк Прокопиус. В книгах Маккавея в описании жестокостей и зверств, практиковавшихся по отношению к евреям сирийским монархом Антиокусом Великим, говорится: "кожа сдиралась с головы". Испанцы отмечали обычай скальпировать своих врагов у аборигенов Карибских островов, Гватемалы и Северной Мексики. Кроме того, он был известен аборигенам территории Гран-Чако в Южной Америке.
Белые не раз подбивали индейцев скальпировать и своих бледнолицых противников. Так, в
июне 1775 года, английское правительство, призвав индейцев выступить против американцев, не только снабжало воинов всех племен от Великих озер до Залива топорами, ружьями и боеприпасами, но и объявило награду за скальпы американцев, которые следовало приносить командующим офицерам в Детройт или Освего. Столь заманчивое предложение смогло привлечь на их сторону даже ирокезов, которые ранее торжественно поклялись сохранять нейтралитет. В тот же период законодательный орган Южной Каролины начал выплачивать по 75 фунтов за каждый скальп индейского воина. В начале 1830-х годов в Техасе платили за скальпы вичитов. Неприятности с апачами на Юго-Западе начались у правительства США после того, как в 1836 году группа американских охотников за скальпами устроила настоящую резню апачей вождя Хуана Хосе, польстившись на вознаграждение, обещанное губернатором Соноры. В XIX веке в Аризоне за скальп апача можно было получить до 250 долларов, а поскольку отличить волосы апача от волос другого краснокожего было делом практически невозможным, охотники за наградой отправлялись в Сонору и резали беззащитных мексиканцев.Мы едва ли уже сможем когда-либо узнать, кто и когда привнес в индейскую культуру обычай скальпирования врагов. В XVI веке Жак Картье встретил на реке Святого Лаврентия известного вождя Доннакона и спросил его, почему индейцы делают это, краснокожий ответил, что его люди поступают так, потому что так делают их враги.
Часто упоминается, что скальпирование врага связано с нанесением вреда душе погибшего. По сведениям Стэнли Вестала, многие сиу считали, что качества убитого противника переходят его убийце, что также может косвенно относиться и к обычаю скальпирования. Ричард Додж сообщал, что старики шайенов и арапахов говорили ему о поверье, существовавшем в прошлом среди всех индейцев, живших между рекой Миссисипи и Скалистыми горами, по которому скальпирование головы убивало душу врага. Но в 1880-х годах капитан Вильям Кларк по этому поводу писал: "Я провел специальные изыскания в связи с этим обычаем среди следующих племен: шайенов, арапахов, сиу, команчей, кайовов, кайова-апачей, вичитов, пауни, сауков и фоксов, ото, айовов, кикапу, ютов, черноногих, бладов, пиеганов, арикаров, хидатсов, манданов, шошонов, банноков, неперсе, пен д"Орей, кутеней, кэддо, понков, шауни, семинолов, чиппевов (оджибвеев), кроу, гровантров и ассинибойнов. Ни в одном из них я не смог обнаружить никаких суеверий или фантазий относительно того, что скальпирование человека каким-то образом наносило ущерб его душе после смерти".
По мнению автора, разгадка происхождения этого обычая кроется в самой манере ведения индейской войны, где основная роль возлагалась на небольшие отряды воинов, проникавшие на отдаленные земли враждебных племен. По возвращении домой они должны были принести с собой доказательство смерти врага. Различные части вражеского трупа всегда использовались для победных плясок -- до конца XIX века ими, помимо скальпов, могли служить отрубленные головы, руки, ноги, кисти и стопы. Но в отличие от них скальп не портился и был более компактен при длительном переходе к родному селению. Чарльз Бюло, переводчик из агентства Белой Земли, писал: "Я узнал, что, когда впервые разгорелась война между сиу и оджибвеями, среди воинов оджибвеев начали возникать споры по поводу храбрости каждого из них, поскольку во многих случаях отъявленные трусы заявляли о своей храбрости. И потому было решено снимать с голов врагов скальпы в качестве доказательства своей доблести". Помимо этого, в дальнейшем он еще долго мог служить доказательством победы над врагом, украшая оружие, щиты и т.п. Эту же мысль в какой-то мере подтверждает фраза, сказанная одним из черноногих: "Мы снимаем скальпы, чтобы война была жестче, и когда наши женщины и дети видят скальпы своих врагов, их сердца охватывает радость".
Классическим скальпом считались волосы с макушки, которые заплетались в одну или несколько косичек. Впервые мальчику заплетали скальповую прядь в возрасте приблизительно пяти лет. Несмотря на большое разнообразие причесок, даже выбривая голову, индейцы всегда оставляли небольшую прядь волос, называемую скальповой. Три пряди волос заплетались в косичку, образуя у основания круг диаметром около пяти сантиметров, и, как правило, украшались. Кроме того, вокруг образованного косичкой круга выщипывали волосы и выкрашивали кожу красной краской, чтобы выделить скальповую прядь. Благодаря этим ухищрениям любой человек мог сказать, насколько "правильным" был захваченный воином скальп. Белые современники особо отмечали, что индейцы никогда не выбривают голову полностью, всегда оставляя скальповую прядь, служившую признаком мужества и вызовом врагу. Они как бы говорили своим противникам: "Попробуй добыть мой скальп, если осмелишься".
Берландиер так описал метод скальпирования у команчей: "Чтобы снять скальп, они
Переворачивают труп на живот, хватают его за волосы и режут кожу головы по кругу. Затем они наступают на шею и коротким, резким движением отрывают скальп". Индейцы были мастерами этого дела. У шайенов самой храброй формой скальпирования считалось снять скальп с живого врага. Командир скаутов пауни Лютер Норт рассказал о случае, свидетелем которого он стал. Один из воинов сиу погнался за женщиной пауни, пытавшейся убежать к находившемуся неподалеку торговому посту, где укрылось несколько белых людей. Не обращая внимания на ружейный огонь со стороны бледнолицых, сиу подскакал к бегущей женщине, левой рукой схватил ее за волосы и, даже не слезая с коня, скальпировал несчастную ножом, который держал в правой руке. Издав военный клич, дикий воин повернул своего скакуна и помчался прочь.
Сама по себе процедура скальпирования не была смертельной. В бозменской газете "Times" от 16 июля 1876 года напечатана история Германа Ганзио, атакованного индейцами в Черных холмах. Он был скальпирован живьем, но выжил. По словам репортера, его голова представляла собой одну сплошную массу болячек. Делос Дж. Санбертсон спустя некоторое время после того, как благополучно лишился скальпа, отправился в Ларами и попытался вырастить волосы на своем черепе, однако, как он жаловался, "никакое лечение не помогает пока сделать так, чтобы волосы на этом месте снова росли". Количество переживших скальпирование белых людей на фронтире было так велико, что Джеймс Робертсон из Нэшвилла, штат Теннесси, в 1806 году опубликовал в "Philadelphia Medical and Physical Journal" статью "Заметки о лечении скальпированной головы", в которой ссылался на многочисленные случаи успешного лечения.
Отношение к скальпированию у индейских племен было разным. Например, у команчей скальп не приносил большого почета, поскольку кто угодно мог снять его с уже убитого врага. Поэтому имел второстепенное значение. Но если врага скальпировали при особо опасных обстоятельствах, он ценился очень высоко. Скальп был трофеем, доказательством успеха для применения в Пляске Победы. У воинов племени ото, по сообщениям Уитмена, правом на скальп обладал тот воин, который убил этого врага. В большинстве других племен скальпировать павшего врага мог любой. У ассинибойнов скальпирование лично убитого врага оценивалось высоко, но сам скальп как таковой ценился мало. Кроу вообще не считали снятие скальпа делом, заслуживающим упоминания. Для них он был всего лишь свидетельством убийства врага, но никак не подвигом. Как сказал один из них: "Вы никогда не услышите, чтобы кроу хвалился снятыми им скальпами, когда перечисляет свои деяния". Много Подвигов говорил: "Воины моего племени редко забирали скальпы врага, если в схватке погиб кто-то из кроу". Вышеприведенные сведения достаточно убедительно свидетельствуют о том, что скальп был малоценным военным трофеем для краснокожих бойцов. Он являлся всего лишь эмблемой победы над врагом. Широко распространенное мнение о его ценности возникло в результате неверной оценки действий воинов в бою многочисленными белыми современниками. Проследить, почему евро-американец делал подобные выводы, достаточно легко. Он видел, что после падения убитого или раненого врага к нему галопом неслись несколько краснокожих всадников. Они сбивались вокруг него в кучу, после чего труп оказывался скальпированным! Понять, что отчаянные воины, рискуя жизнью, старались всего лишь первыми прикоснуться к врагу (посчитать "ку"), евро-американцу, не жившему среди индейцев, было сложно, поскольку такой военной традиции у европейцев не существовало.
История Роберта МакГиПро нравы Дикого Запада.
Фотография МакГи, сделанная в 1890 году
Роберт родился в семье иммигрантов, в 1864 году отправившихся на запад. Семья Роберта присоединилась к каравану фургонов, направлявшемуся в Левенворт, Канзас. В пути родители МакГи умерли, после чего о нем заботились другие участники каравана, благополучно прибывшего в пункт назначения. Однако там Роберт не захотел оставаться, попытавшись вступить в американскую армию. Куда его не взяли, в силу юного возраста (ему было по всей видимости около 14-15 лет). Однако МакГи нанялся в качестве погонщика в караван перевозящий армейские припасы в Форт Юнион, Нью-Мексико.
Форт Юнион
В пути караван сопровождался кавалерией, несколько раз вступавшей в стычки с индейцами-сиу. 18 июля 1864 года караван прибыл в форт Ларнед, где погонщики расположились лагерем в миле от расположения кавалерии. Поздней ночью они были атакованы примерно 150 воинами сиу под командованием вождя Маленькая Черепаха (Little Turtle).
МакГи стал единственным выжившим и оставил описание резни. Сам Роберт был атакован Маленькой Черепахой, бросившим в него свое копье. Затем индеец выстрелил в него из револьвера, двумя стрелами прибил его руки к земле и снял скальп. Все остальные члены каравана были избиты, скальпированы и зарезаны.
Кавалерия прибыла на место бойни спустя 2 часа, после чего немедленно доставила МакГи в форт Ларнед, где армейский хирург сделал ему операцию. Макги выжил чудом, сумев прожить после этого еще как минимум 26 лет.
Этот случай иллюстрирует все ожесточенность индейских войн на Великих равнинах, в рамках которых насилие над некомбатантами, пытки и издевательства над пленными были пугающей реальностью. Особой жестокостью отличались разумеется индейцы, для которых пытки пленных и издевательства над трупами имели ритуальное значение.
Тело охотника на бизонов Ральфа Моррисона убитого и скальпированного шайенами летом 1868 года, недалеко от Форт Додж, Канзас.
Останки индейцев кроу убитых и скальпированных сиу. Около 1874 года.
Оборонительные действия и защитные меры индейцев
В жизни индейца не было мирного времени. Не было ни единой ночи, когда не могло бы произойти нападение. Даже если лагерь был огромен и казалось, что количество боеспособных воинов в нем должно служить гарантией безопасности, постоянную угрозу представляли рыскавшие в округе маленькие вражеские отряды. Люди были осторожны, удаляясь от лагеря, особенно в ночное время. Детей приучали не плакать по ночам, когда звуки хорошо разносятся на большие расстояния, чтобы не выдать своего местоположения. Мужчины всегда спали в набедренной повязке, имея под рукой оружие. Укладывая детей спать, матери сиу, на случай неожиданного нападения, часто надевали им на ноги мокасины, чтобы при необходимости можно было выскочить из палатки и бежать, не теряя времени на одевание ребенка. Только во время периодов сильного холода и снежных бурь люди в индейском лагере могли несколько расслабиться. Но, как это ни покажется странным, индейцы практически никогда не заботились о полноценной охране своих селений.
Недостаток защитных мер был типичной ошибкой в военной организации кочевых племен Великих Равнин и отмечался всеми современниками. Лейтенант Джеймс Брэдли писал: «Подобно большинству кочевых племен, черноногие никогда не укрепляют свои лагеря и крайне редко выбирают для них место, исходя из возможностей хорошей защиты… Не в их обычае устанавливать охрану вокруг лагеря днем или ночью, поэтому, несмотря на распространенное мнение, неожиданно напасть на их поселение совсем не трудно… Когда они не чувствуют опасности, их табуны порой отгоняются в изолированное место и оставляются там на несколько суток совсем без охраны. Поэтому военный отряд может без проблем приблизиться к лагерю и угнать их». Члены воинских обществ, назначаемые вождями общин выполнять полицейские функции, в действительности следили за порядком в лагере, а не за его пределами. Они разнимали ссорящихся и наказывали людей, нарушавших запреты племенного совета.
Крайне редко в индейской истории встречались дальновидные лидеры, понимавшие необходимость полноценной охраны лагерей и табунов. Одним из таковых был вождь кроу Арапуш. Он всегда выбирал место для лагеря так, чтобы его было легко защищать. Кроме того, вождь призывал своих людей покупать у торговцев больше ружей и боеприпасов, установил дневную и ночную охрану лагеря и внимательно следил, чтобы его воины всегда были настороже и готовы к битве. Во время его руководства многие враги, осмелившиеся подкрасться к лагерю кроу, были обнаружены и убиты.
Именно из-за отсутствия охраны американским войскам практически всегда удавалось на рассвете неожиданно напасть на спящий индейский лагерь. Лишь если кто-либо из охотников случайно набредал на следы вражеского отряда, обитатели лагеря предпринимали некоторые меры предосторожности, но их едва ли можно назвать совершенными. О присутствии в окрестностях врага сообщали вождю, а он, в свою очередь, оповещал через глашатая весь лагерь. Некоторые вожди общин иногда высылали разведчиков осмотреть окрестности. Обычно предосторожности ограничивались тремя мерами: наблюдение за собственной палаткой; сооружение одного или более корралей для лошадей; организация засады.
Если опасность была невелика, то семья организовывала наблюдение за собственной палаткой. Мужчины и женщины посменно не спали, прислушиваясь к странным звукам и необычным движениям лошадей, привязанных у палатки. Если страж слышал подозрительный звук, он будил спящих в палатке мужчин и они выскакивали наружу во всеоружии.
Лагерь сиу Пятнистого Орла, 1879 г.
Первостепенной задачей жителей лагеря, на который совершалось нападение индейского отряда или солдат, было пригнать в него табуны пасущихся лошадей, чтобы воины сражались конными, а женщины, старики и дети могли быстро скрыться. Враги же, со своей стороны, перво-наперво старались отрезать жителей лагеря от табунов. Воины немедленно бросались между лагерем и вражескими силами и сражались, прикрывая отход женщин, детей и стариков. Если лагерь был крупным, а нападение проводилось с нескольких сторон, воины могли окружить свой лагерь так, чтобы не дать врагу прорваться в него. Кроу вспоминали, как однажды обнаружили на своей земле огромный лагерь сиу, шайенов и арапахо. Противник вдвое превосходил кроу, и потому они решили уйти, но враги последовали за ними, и кроу ничего не оставалось, кроме как принять бой. Много Подвигов: «Насколько же призыв храброго человека может укрепить сердца остальных! Нашими военными вождями были Железный Бык и Сидящий в Центре Земли. Они проехали по лагерю на своих боевых конях, и каждый из них обратился к воинам и даже женщинам, чьи сердца уже пали на землю.
— Этот день хорош, чтобы, сражаясь, уйти к вашему Отцу, — говорили они нам.
Кровь закипела во мне от этих слов. В лагере не было суеты и громких голосов. Даже по лицам женщин было видно, что они сделают то, что от них потребуется. Мужчины не спешили и, поскольку нас уже не могли застать врасплох, ловили своих лучших лошадей и снимали с себя одежды, готовясь умереть в бою. Пока мы раскрашивали себя, барабаны били, а женщины пели военные песни. В такие времена ни один мужчина не может чувствовать себя трусом. Каждый воин станет приветствовать битву, когда храбрецы и женщины поют военные песни. Я бы и один с радостью встретил врагов в тот день. Мы практически закончили свои приготовления, когда они появились.
Вожди и лидеры черноногих. Раскрашенная фотография конца XIX в.
Воины кроу развернули свои шеренги вокруг нашего лагеря, чтобы пули не долетали до палаток… Сиу, шайены и арапахо неслись по широкому кругу, издавая военные кличи и обстреливая нас со спин своих скачущих лошадей… Наш лагерь и мы, воины, были окружены врагами, которые не приближались к нам, а скакали по кругу и впустую растрачивали свои пули».
 |
| Щит вождя кроу Арапуша. Ок. 1825 г. |
Поселения полуоседлых племен довольно часто подвергались нападениям со стороны кочевников, и охрана их осуществлялась несколько лучше, чем в лагерях кочевых племен. В округе постоянно рыскали небольшие отряды конокрадов, с радостью готовых снять скальп с беспечно удалившихся одиночек, но от них чаще всего страдали женщины. Бывали годы, когда у деревень пауни почти каждую неделю кто-нибудь из их женщин погибал от рук сиу или других врагов. Случалось, что жители той или иной деревни неделями опасались выходить за пределы своего поселения. Если к деревне подходил крупный вражеский отряд, сражения избежать было невозможно. В этих случаях воины селения обычно выезжали на равнину, образуя боевой заслон, после чего происходила битва. Брекенридж стал свидетелем поведения жителей деревни арикаров после сообщения разведчиков о появлении в окрестностях вражеского отряда сиу. «Воины сразу же высыпали из деревни с великим шумом и криками, некоторые пешими, другие верхом на лошадях, и поспешили в направлении, указанном разведчиками, вниз по реке. Они не соблюдали какого-либо строя, а бежали в беспорядке, подбадривая друг друга, напоминая людей в наших городах, спешащих на тушение пожара. Некоторые из них были разодеты самым великолепным образом. Крыши земляных домов заполонили женщины, дети и старики, помощь которых выражалась лишь в силе их легких, но я видел нескольких, поспешивших на военную вылазку, хотя они и были почти согнутыми под тяжестью своих лет. Я насчитал около пятисот человек».
Воины кроу
Пожалуй, ни одно из племен не страдало от атак кочевников так сильно, как пауни. Огромные отряды сиу в 300–500 воинов обычно подъезжали к деревне пауни на рассвете и вытягивались перед ней в шеренгу. Они восседали на своих лучших лошадях, разодетые в военные одежды, и распевали военные песни. В момент их появления селение пауни превращалось в растревоженный муравейник. Кричащие женщины и дети забирались на крыши своих земляных домов, чтобы оттуда наблюдать за ходом сражения, а воины хватали оружие, вскакивали на лошадей и выезжали на равнину, чтобы встретить врага. Если позволяло время, воины пауни тоже надевали лучшие военные одежды, но чаще они лишь успевали раскрасить себя и своих боевых коней. Пауни выезжали между поселением и противником, сиу медленно приближались к ним. Когда противоборствующие стороны разделяло метров пятьсот, они останавливались. И те и другие распевали военные песни. Через некоторое время от одной из сторон отделялся всадник. Он кричал оскорбления в сторону противника и восхвалял своих соплеменников. Он хвалился тем, что делал с врагами раньше и что собирается сделать в будущем. Затем всадник скакал в сторону конца шеренги врагов, низко пригибаясь к шее своего коня. На расстоянии полета стрелы он поворачивал коня и мчался вдоль шеренги врагов, иногда выпуская в них стрелу за стрелой. Те, в свою очередь, осыпали его градом стрел и пуль. Порой враги бросались за ним в преследование. Когда смельчак достигал другого конца вражеской линии, он поворачивал коня и скакал к своим. Если он был ранен или под ним подбивали лошадь, а также если у преследующих его врагов были более быстрые лошади и соплеменникам казалось, что смельчака могут настигнуть, все воины бросались ему на помощь. Враги так же желали добраться до его скальпа, как соплеменники — спасти его, и стороны сходились в бою. Основная часть боя проходила на близкой дистанции, а потому воины мало пользовались луками и копьями и дрались томагавками, военными дубинками и били друг друга шестами для подсчета «ку». Многие получали раны и ссадины, но убитых, как правило, было мало. Если воин, вокруг которого разгоралась битва, лишался скальпа, его товарищи сразу отступали, оставляя тело в руках врага, поскольку оно уже не представляло для них интереса. Если же удавалось спасти его живым или защитить его тело от скальпирования, стороны разделялись и отходили на свои прежние позиции. После некоторой передышки уже от другой стороны отделялся всадник и все повторялось по новой. Иногда, вместо того чтобы скакать вдоль шеренги, смельчак бросался во вражеские ряды, намереваясь посчитать «ку» или убить кого-нибудь. Враги сразу же окружали его и старались убить, хотя часто ему все же удавалось спастись. Соплеменники сразу же спешили ему на выручку, и бой закипал с особой яростью. Если храбреца убивали, то скальпировали, а тело, как правило, разрубали на мелкие куски. В такой манере бой мог продолжаться большую часть дня, пока стороны не уставали и не разъезжались.
Возвращение победоносного военного отряда
Чтобы было легче противостоять нападениям врагов, некоторые племена укрепляли свои поселения насыпями и частоколами. После эпидемии оспы 1837 г., когда численность хидатсов и манданов резко снизилась, они укрепили свое поселение, называвшееся «Подобное Рыболовному Крючку», новым частоколом и установили в нем огромный колокол, в который Черные Рты били каждый день, когда утром открывали ворота и люди выпускали на пастбища лошадей, шли на поля и за хворостом, а также вечером, предупреждая о скором закрытии ворот и необходимости поспешить внутрь. После закрытия ворот все части поселения охранялись от проникновения врагов и незнакомцев, и зайти в деревню разрешали лишь тем, кого узнавали. На случай длительной осады хидатсы хранили в поселении воду в мочевых пузырях бизонов.
Деревни манданов часто подвергались нападениям кочевников. Худ. Дж. Кэтлин
Воин начеку. Худ. Ф. Ремингтон
Всегда существовала опасность нападения со стороны врагов во время перекочевки. Джон Стэнли видел перекочевку пиеганов вождя Низкого Рога в 1853 г. Община вытянулась по равнине двумя параллельными линиями, а спереди, сзади и по флангам ехали вожди и воины с оружием в руках. Черноногие рассказывали, что такое построение было обычным явлением. Разведчики въезжали на холмы и возвышенности и оттуда обозревали окрестности. Основную же колонну вели вожди со своими семьями. Тем не менее черноногие признавали, что такое идеальное построение соблюдалось не всегда. Когда индейцы чувствовали себя в безопасности, охрана по флангам не выставлялась. Если вражеская атака на фланги происходила в такой момент, последствия бывали катастрофическими. Тем более если нападение было тщательно подготовлено.