Низкая сводчатая келья или простая деревянная изба. Тусклый свет падает из крохотного оконца, а вечерами и по ночам льется от маленькой лампадки. На небольшом низком столике лежит все, что надо для письма: чернильница и киноварница, песочница с мелким речным леском для присыпания только что написанного (вместо промокашки), два ножа - один для затачивания перьев, другой - для подчисток ошибок, для этой же цели лежит пемза и губка; тут же для разлиновки страницы линейка, циркуль, цепочка и специальное металлическое или костяное шильце, которым надавливают линию строки. А рядом сидит человек. На коленях у него рукопись. В руках гусиное перо. Он пишет. Пишет книгу. Это древнерусский писец, или списатель. Он весь ушел в свою трудную, кропотливую и напряженную работу. Текст, с которого он списывает, тут же, на столе. Вот писец оторвался от лежащей на коленях рукописи, посмотрел на текст, отыскал нужное место, прочитал его и снова склонился над своей работой, повторяя вслух слова, которые выводит в это время его рука. И так буква за буквой, слово за словом, строка за строкой, страница за страницей.
Внимательно следит он, чтобы не пропустить букву или (не дай Бог!) строку, - бывает и такое, если ослабнет внимание и глаз невзначай перескочит с нужного места на другое. Если ошибка обнаружена тут же, в ход идет ножик, и неправильная буква или строка выскребается, пропущенное слово надписывается. В конце книги писец обращается к будущему читателю с просьбой простить его за допущенные ошибки: «А писал Козьма Попович, а чи буду где помялся (ошибся) в своей грубости и пьянстве, отцы и братия, исправяче чтете…, а мене не кленете».
Уставший переписчик бывал не прочь напомнить будущему читателю книги о своем существовании, рассказать о той обстановке, в которой появилась на свет книга. Так на полях появлялись приписки, по которым легко вообразить себе жизнь и труд книжного списателя.
За окном уже ночь. Все давно уснули. И только два человека склонились над своими рукописями: «Все люди спят, а мы, два нас писца, не спим». Но сон одолевает и их, внимание ослабевает, и на полях появляется приписка: «О Господи, помози, о господи, поспеши! Дремота неприменная, и в сем ряде (строке) помешахся (ошибся)». И так всю ночь, а под утро усталый писец снова напомнит о себе на полях своего труда: «нощь успе, а день приближися». Затопили печку, надымили, а писец сообщает: «Уже дымно, полезем в другую избу».
Многие приписки напоминают об аппетите переписчика: «Сварите, бога деля, рыбки осетринки да свежие щучинки», - записывает он на полях; или: «Како ми не объестися, коли поставят кисель с молоком».
«Радуется купец, прикуп сотворив, и кормчий в отишье пристав, и странник в отечество свое пришед; тако же радуется и книжный списатель, дошед конца книгам; тако же и аз, худый, недостойный и многогрешный раб Божий Лаврентий мних. Начал есмь писати книги сия, глаголемый летописец, месяца января в 14,.., а кончал есм марта в 20…» Такую запись найдем мы на самом древнем из дошедших до нас списков летописи, которая так и называется по своему «списателю» Лаврентьевской.
Бывали записи и короче, но не менее выразительные: «Якоже радуется жених о невесте, тако радуется писец, видя последний лист»; или: «…Якоже рад заяц сети избег, тако рад писец последнюю строку написав».
В большинстве случаев переписчиками книг были миряне - ремесленники, посвятившие себя всецело этому нелегкому труду. Бывали случаи, когда такой писец уходил в монастырь, продолжая и там заниматься своим ремеслом. Возможно, в XVI-XVII веках существовали особые мастерские по переписке книг. Иногда писцов можно было встретить среди боярской дворни: крепостной писец переписывал книги для своего просвещенного книжника-господина.
Писали перьями - гусиными, лебедиными, даже павлиньими. Последними, конечно, гораздо реже, и в таких случаях писец не упускал возможности похвалиться: «Писал есмь павьим пером». Но чаще он с горечью констатировал совсем другое: «Лихое перо, не вольно им писати». Уже сам процесс подготовки пера к письму требовал от переписчика высокого искусства.
Для изготовления чернил использовались старые (или другие предметы из старого железа), которые опускались в квас или кислые щи, для вязкости добавлялась дубовая или ольховая кора.
Сложнее было с материалом, на котором следовало писать. Самым древним материалом для письма на Руси был пергамент. Само слово это появляется у нас лишь в XVII в. До этого книги на пергамене назывались «Харатия» (от . «харатос») или еще чаще «книгами на коже» или «на телятине» (так и писали: «книга писана в десть по телятине») - ведь выделывали пергамен, как правило, из телячьей кожи.
С XIV века на Руси появилась бумага, сначала только привозная, потом и своя, отечественная. Вплоть до XIX в. бумага делалась вручную. Пеньковые или льняные тряпки долго размачивались и варились вместе с золой или известью, пока не получалась сплошная кашеобразная масса. Затем эта масса черпалась из чана особым приспособлением, состоявшим из прямоугольного подрамника, проволочной сетки и съемной рамки. Вода стекала, а масса оставалась на сетке и, высыхая, превращалась в тонкий бумажный слой, который затем выглаживался и лощился. Способ производства отразился на внешнем виде древней бумаги. Если посмотреть ее на свет, то сразу станет заметна отпечатавшаяся на ней проволочная сетка, на которой бумага просушивалась. А в центре листа (или сбоку) мы обязательно найдем какой-нибудь узор, букву, эмблему. Это водяные знаки, или филиграни, сделанные из той же проволоки, что и сетка. Каждая мастерская имела свою филигрань. Поэтому в настоящее время исследователи пристально изучают эти водяные знаки, часто помогающие датировать рукопись.
Так или иначе, переписчик приобрел бумагу или «телятину» и наконец, приступил к работе. Пишет он на тетрадях, перегнутых вдвое или вчетверо листах - работа переплетчика еще впереди. «Художник» тоже придет позже. И писец оставляет место для будущих миниатюр, заставок, буквиц.
Миниатюра из древнерусской книги.
А сам писец разве не художник! С каким вкусом и мастерством располагает он строки на белом поле. Сколько изящества в каждой букве, выписанной отдельно с превеликим тщанием. Особенно красивы и величественны самые древние книги, писанные уставом: буквы почти квадратные, с правильными линиями и округлениями, ровным нажимом, они стоят на строке прямо, без наклона, одна отдельно от другой, на равном удалении друг от друга.
Уставом написана самая древняя из дошедших до нас датированных книг (1056- 1057 г.), переписанная для новгородского посадника Остромира. Поэтому она теперь так и называется: «Остромирово Евангелие».
Начиная с XIV в., появляется полуустав - этот почерк мельче устава, буквы пишутся с наклоном, быстро и размашисто. Поэтому в линиях полуустава уже нет той геометрической точности, что в уставе, буквы отстоят друг от друга не на одинаковом расстоянии.
С XV по XVII в. все более и более распространяется третий вид почерка - скоропись. Несмотря на то, что само название говорит о том, что этот почерк употреблялся в деловой письменности и, казалось, не ставил перед собой эстетических задач, тем не менее, многие рукописи, написанные скорописью, удивительно красивы: большое разнообразие в написании одних и тех же букв, свобода нажимов и взмахов пера придают скорописному письму замысловатую изощренность, своеобразное изящество. Под рукой опытного писаря скоропись бывала не менее привлекательна, чем устав. И хотя она не имела уставной торжественности, зато выглядела теплее и мягче.
Наконец, писец закончил свою работу. Переписка книги продолжалась иногда несколько месяцев. Рукопись поступала в руки художнику. На оставленных переписчиком местах он вписывал заглавные буквицы, рисовал заставки и миниатюры. Разглядывая орнаменты древнерусских буквиц и заставок, мы как будто попадаем в неведомый сказочный мир с удивительными растениями, животными и птицами.
Здесь можно встретить дракона или чудовищного змея, изогнувшихся как буква В, и волшебную птицу Сирин. Вот рыба - О. Не менее удивителен и растительный орнамент из причудливо переплетающихся стеблей, трав, листьев и цветов самой разнообразной формы и раскраски.
Иногда из мира чудесного мы попадаем в самую гущу древнерусской жизни. Вот охотник, поймавший зайца (буква Р), вот он этого зайца потрошит (буква Л), вот охотник с соколом и добычей (Ч), а вот какой-то пьяница, расставивший ноги наподобие буквы X. Очень часто букву Д изображали в виде гусляра - «гудца». Наконец, перед нами сам переписчик. В одной руке он держит рукопись, в другой - перо. Это буква Б. Начиная с XIV века в русских книгах появляется вязь - особый способ написания заглавия, при котором несколько букв соединяются в одно целое, или одни буквы, написанные мелко, помещаются в другие, написанные крупно. Все это создает особый, вычурный орнамент, в котором не сразу разглядишь очертания отдельных букв. Для этого книгу надо поднять на одну горизонтальную плоскость с глазами, и тогда уже можно с трудом прочитать написанное. Вот примеры древнерусской вязи.
Пока над книгой трудятся переписчики и художники, книги как таковой еще нет. Она представляет пока кипу отдельных листов. Иногда, чтобы ускорить работу, над книгой трудятся несколько писцов. Бывает, что для этой цели приходится разделить на составные части текст, с которого и надо списывать. Каждый писец получает свой урок. При этом может случиться и такое: отдельные части не совпадут. Один писец кончил в начале одного листа, а следующий начал продолжение с начала другого листа. Так и останется свободное место.
Наконец и переписчик и художник с облегчением отложат перо и кисть: готово. Теперь можно книгу отдать переплетчику. В основу переплета в древности клали доску (недаром говорится: прочитать от доски до доски). Доску обтягивали кожей, тканью, иногда парчой или бархатом. Иногда особенно ценные книги украшали золотом, серебром, драгоценными камнями, тогда и ювелир прикладывал к ней свою руку.
В Оружейной палате, Историческом музее и других собраниях мы можем увидеть книги, являющие собой высокие образцы ювелирного искусства. Книга выходила толстая. Поэтому обязательно к переплету приделывались застежки. Не закрывать книгу на застежки считалось великим грехом. Теперь книга готова. Какова же ее дальнейшая судьба?
Если переписчик был крепостным, книга поступала в библиотеку его господина. Если переписчик был монахом, книга оставалась в монастырской библиотеке. Если она писалась на заказ, ее получал заказчик. На одной книге мы находим такую приписку: «Тетрати Василья Степанова, а писаны были Василью Олферьеву, и он за них ничего не заплатил, а (я) ему тетратей не дал».
В XVII в. в Москве существовал «книжный ряд», где торговали рукописными и печатными книгами. Бойкая торговля книгами шла и в овощном ряду, вместе с заморскими фруктами и гравюрами. Какова была цена книги в древней Руси! В XIII веке князь Владимир Василькович за небольшой молитвенник заплатил 8 гривен кун. Примерно тогда же он купил село за 50 гривен кун. На одной из книг конца XVI века сделана запись в 1594 г.: дано три рубли. В те же годы за мерина платили 4 рубля. Очень дорого ценились летописные книги - в XVII веке они стоили 4-5 рублей, сумма по тому времени очень немалая.
Понятно, что собирать библиотеку могли позволить себе очень немногие. До нас дошли некоторые сведения о древнерусских библиотеках. Крупнейшие собрания книг в те времена находились чаще всего при монастырях. Большая библиотека была в Кириллово-Белозерском монастыре в XVII в. Здесь насчитывалось 473 книги. В Троице-Сергиевской лавре было 411 книг, в Иосифо-Волоколамском монастыре - 189. Из бояр самой крупной библиотекой располагал любимец царевны Софьи князь В. В. Голицын.
Книга пользовалась в древней Руси особенным уважением. В «Повести временных лет» мы находим настоящий панегирик книгам; «се бо суть реки, напояющие вселенную, се суть исходища мудрости!» - восклицает летописец. Любовь к книге отразилась и в изобразительном искусстве древней Руси. Пишущий человек, человек с книгой - очень распространенные сюжеты древнерусской живописи.
В середине XVI века в Москве появилась первая типография, первая московская печатная книга. Но долго еще, на протяжений XVII и даже XVIII века труд переписчика оставался живой, неумирающей профессией. Только в XIX веке печатная книга окончательно вытесняет рукописную, и в списках продолжают ходить лишь произведения, по какой-либо серьезной причине не попавшие в печать, наподобие грибоедовского «Горя от ума», пушкинской оды «Вольность», лермонтовского «На смерть поэта».
Древние рукописи доказывают: Русь - родина вампиров. Сначала мы им поклонялись, а потом просто стали их уважать.
После того как в 1992 году на экраны вышел фильм Фрэнсиса Форда Копполы «Дракула» по роману Брэма Стокера, в обществе проснулся какой-то нездоровый интерес к вампирам. О них стали писать книги, издавать энциклопедии, снимать все новые и новые фильмы. Ажиотаж не утихает по сей день. Чего стоит одна только сага «Сумерки» о любви земной девушки и вампира. А домохозяйки рыдают над сериалом «Дневники вампира», рассказывающим о любви двух братьев-вурдалаков к простой школьнице. Вампиры стали подлинными героями нашего времени, а вот из какого времени они родом, доподлинно неизвестно. К неожиданным выводам пришел доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета Михаил Одесский, когда решил докопаться до корней самого понятия «вампир». Первые упоминания об этих полумифических существах, как доказывает ученый, встречаются именно в славянской культуре. Значит ли это, что у вампиров русские корни?
От упыря до вампира
Первые упоминания об упырях встречаются в древнерусских рукописях. А « », написанное московским дьяком Федором Курицыным, прославило вампиризм чуть ли не на весь белый свет
Пожалуй, самое первое упоминание в мировой культуре о некоем вампироподобном существе встречается в памятнике древнерусской письменности - «Послесловии» к «Толкованию на книги пророческие». Сохранилось оно в рукописях XV века, но, как следует из самого текста, оригинал был написан в XI веке. Как отмечает изучивший текст профессор Михаил Одесский, любопытно прежде всего само имя переписчика - «Азъ попъ Оупирь Лихыи». Переводя на современный русский язык - Упырь Лихой. Имя явно загадочное и далеко не подобающее служителям церкви, которые в те времена и являлись переписчиками. Конечно, трудно предположить, что монах Упырь Лихой был кровопийцей. Но откуда пошло такое странное имя? «Имя для монаха вполне нормальное, к тому же в древности широко пользовались прозвищами, - поясняет Михаил Одесский. - Они обычно происходили не от хороших свойств человека, а от негативных или смешных. И потому вполне могло быть, что монаху дали имя Упыря Лихого, характеризуя его как человека неробкого десятка». Правда, слово «лихыи» в те времена обозначало еще и разные формы зла, вплоть до того, что таким эпитетом награждали самого сатану.
А шведский славист Андерс Шеберг и вовсе предложил отбросить бесовщину и утверждал, что Упырь Лихой был на самом деле шведским рунорезцем по имени Upir Ofeg, который вполне мог оказаться в свите Ингегерд - дочери шведского короля, ставшей женой Ярослава Мудрого. И тогда получается, что в транслитерации Упырь - это имя рунорезца Эпира, а Лихой - перевод его прозвища...
Есть версия, что слово «упырь» носило бранный оттенок. Сохранилось «Послание в Кирилло-Белозерский монастырь» Ивана Грозного. Известный своим «тонким» чувством юмора и любивший ерничать над подданными государь на этот раз сетовал на испорченность нравов бояр, которые приняли постриг и побывали в монастыре: «А сей и платья не знает, не токмо жительства. Или бесова для сына Иоанна Шереметева? Или дурака для и упиря Хабарова?» Здесь интересен инфернальный контекст. «Упирь» фигурирует рядом с «бесовым сыном».
В определенном контексте древние литературные памятники действительно могут свидетельствовать об инфернальном, потустороннем значении слова «упырь». Отсюда возникает предположение, что упырям поклонялись, как божествам. И тогда прозвище переписчика Упыря Лихого - это лишь указание на его избранность, приближенность к высшим силам. Вот, например, в «Слове святого Григория» (список второй половины XV - начала XVI веков) есть вставки об истории славянского язычества. В частности, говорится следующее: «Преже Перуна бога ихъ, а преже того клали требу упирем и берегинямъ». Снова эти «упири» - упыри, которым, судя по древнему тексту, приносили жертвы во время языческих богослужений. О том, кто такие упыри и берегини, напрямую в тексте не говорится, так же как и о том, что за жертвы им приносились. Предполагается, что берегинями могли быть положительные, добрые божества или существа, ведь слова «берег», «беречь», «оберегать» вызывали и раньше, и сегодня исключительно положительные ассоциации. Можно предположить, что в противовес им упыри были существами злыми. А жертвы им приносились по одной простой причине - таким образом люди пытались их умилостивить. Впрочем, есть еще одна версия - упыри могли быть духами предков, то есть не олицетворять собой ни зло, ни добро.
«Логика такая: упырь - это мертвец, мертвец - это предок, то есть речь, по всей вероятности, идет о поклонении умершим предкам», - поясняет Михаил Одесский. Еще в XIX веке знаменитый филолог-славист Измаил Срезневский рассматривал вопрос об изначальном в язычестве «догмате о едином, верховном Боге, родоначальнике всех других божеств». Исследователь говорил о трех периодах русского язычества: период обожания Перуна был последним, период поклонения «роду и рожаницам» ему предшествующим, а древнейшим - период поклонения упырям и берегиням. «Срезневский приводит немало случаев упоминания упырей в народных преданиях славян, - рассказывает Михаил Одесский. - Слово это встречается в разных формах: в мужском роде (упир, упюр, впир, вампир), в женском (упирина, вампера) и почти везде в двух значениях: либо летучей мыши, либо привидения, оборотня, злого духа, высасывающего кровь у людей». Именно в этом втором смысле вампиры и стали известны всему миру. А приложили к этому руку опять же наши люди.
Перегнул палку
Примерно в то самое время, когда в древних рукописях впервые встречается слово «упырь», то есть в списке XV века, в Румынии правит небезызвестный ныне Влад III Цепеш (Дракула), который впоследствии и стал прототипом самого известного литературного и киновампира. Он оставил после себя богатое эпистолярное наследие. В то время не было письменного румынского языка и Дракула писал по-латыни и на церковнославянском. Но, пожалуй, один из самых надежных, интересных и информативных текстов о Цепеше - «Сказание о Дракуле воеводе» - написал, как предполагают ученые, московский посольский дьяк Федор Курицын, который служил при дворе венгерского короля. Долгое время он пробыл на Балканах, а вернувшись на родину, прославился как еретик. Необходимо отметить, что очень быстро в России понятие о вампире стало ассоциироваться с ведьмой или колдуном, которые в свою очередь были связаны с понятием о ереси. Она определялась как отступление от догм, считавшихся важными для церкви. В вере русского народа закрепилось представление о том, что человек не найдет покоя после смерти, если она произошла в тот момент, когда тот отлучен от церкви. Его могли отлучить из-за аморального поведения или ереси. Таким образом, еретик мог стать после смерти вампиром. Этот факт делает легендарной личность Федора Курицына и заставляет по-особому взглянуть на его «Сказание о Дракуле воеводе», написанное явно под воздействием еретических взглядов, замешанных на народных славянских преданиях. Интересно, что он ни разу не называет Влада Цепеша его настоящим именем. Сказание начинается следующими словами: «Был в Мунтьянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракула, а по-нашему Дьявол». Прозвище Дракула (сам господарь писал Dragkulya) переводится не совсем так, как написал дьяк Курицын. По-румынски «дьявол» - это «дракул» (dracul), а «дракула» (draculea) - «сын дьявола». Однако прозвище это отец Влада воевода Влад II получил вовсе не из-за связи с нечистой силой. Еще не заняв престол, он вступил при дворе Сигизмунда I Люксембурга в элитарный рыцарский Орден дракона, основанный венгерским королем для борьбы с неверными, в основном с турками. Став господарем, он велел изобразить дракона на монетах. «Дракула» обозначает прежде всего «дракон». Но автор сказания переиначил все на иной лад. В любом случае именно его рукопись положила начало восприятию Дракулы как человека невиданной жестокости, олицетворению зла. Именно так он и представлен в современной литературе.
Исследователи практически не сомневаются, что именно в славянских корнях кроется одна из главных причин современного культа вампира. «Что самое страшное в вампире того же Брэма Стокера? - задается вопросом Михаил Одесский. - По-настоящему страшен он не в своем замке в Трансильвании, а когда вторгается в Лондон. Конец XIX века, расцвет цивилизации, и вдруг появляется что-то жуткое и темное из Восточной Европы. Это ужас перед неизвестным существом, перед другой культурой и другим обществом - далеким и непонятным».
Но в чем же феномен упыря-вампира? Почему из всех мифических существ, которыми изобиловали славянские предания, до наших дней дошли только они? Почему никто как-то особо не вспоминает ни Перуна, ни берегинь? Возможно, разгадка кроется в том, что в какой-то момент истории упыри-вампиры «спустились с небес на землю». И люди уже не поклонялись им, а пытались с ними мирно ужиться.
Мнения
Александр Колесниченко, кандидат филологических наук, доцент кафедры периодической печати Московского государственного университета печати имени Ивана Федорова:
Гипотеза о русском происхождении слова «вампир» вполне обоснованна. Другое дело, что о древности мы знаем очень мало и в источниках упыри упоминаются всего несколько раз. Вполне вероятно, что в каждом из этих случаев значение слова могло быть разным. А за десять веков слово и подавно могло изменить свое значение на диаметрально противоположное. Такое в языке встречается довольно часто. Но учитывая геополитическое положение Древней Руси, есть вероятность того, что первые вампиры в современном значении этого слова появились у нас, и можно с уверенностью говорить, что существо это - славянского происхождения. Вполне вероятно, что их почитали как божеств, ведь тогда люди поклонялись одинаково и явлениям природы, и идолам.
Леонид Колосс, историк литературы, кандидат филологических наук:
Слово «упырь» может быть русского происхождения, но нет никаких доказательств, что вампиризм как явление имеет наши корни. Похожие легенды были у многих народов мира. Да, наша культура внесла весомый вклад в развитие современного культа вампиров, но не стала его прародительницей. На примере русской литературы мы наблюдаем процесс трансформации мифического упыря в конкретного «живого» вампира. Взять, к примеру, творчество Гоголя. В «Вие» это мифические существа, а в более поздних его произведениях, тех же «Мертвых душах», он в похожих тонах описывает уже вполне земных персонажей. Таким образом, живые люди наделяются качествами фольклорных персонажей. Именно это сейчас наглядно и демонстрирует кинематограф, который с новой силой популяризирует легенды о вампирах. Популярность вампиров можно объяснить просто: с их помощью удобно пугать людей, а люди хотят быть напуганными.
Copyright Журнал "Итоги"
Синайский кодекс (Codex Sinaiticus) - древнейший рукописный кодекс Библии и самый древний полный текст Нового Завета, написанный христианскими монахами на пергамене в IV веке н.э. Долгие века он хранился в греческом монастыре Святой Екатерины на горе Синай. Синайский кодекс считается самым выдающимся памятником христианской письменности, сохранившимся до наших дней.
Еще в Средние века Синайский кодекс был разделен на части, и его находка также происходила не в один момент. В настоящее время Синайский кодекс хранится в нескольких местах: 347 листов - в Британской библиотеке , 43 листа - в Университетской библиотеке в Лейпциге , 12 листов и несколько фрагментов чудом уцелели в монастыре Святой Екатерины на горе Синай и 3 фрагмента - в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге.
Впрочем, лондонская часть - собственно то, что и называлось в XIX веке Codex Sinaiticus, - является самой большой ценностью: именно в ней сохраняются 199 листов с Новым Заветом; и эта самая ценная часть до 1933 года принадлежала Публичной библиотеке в Ленинграде.
Из этого можно сделать вывод, что судьба рукописи даже после ее обретения была нетривиальна.
Прежде всего дискутируется вопрос о приоритете в открытии кодекса. Первые 43 листа, с фрагментами текстов Ветхого Завета, обнаружил в 1844 году на Синае немецкий теолог и охотник за библейскими рукописями Константин Тишендорф . Он издал их в Лейпциге в 1846 году отдельным альбомом и назвал Кодексом Фридриха Августа (Codex Friderico-Augustanus) в честь короля Саксонии Фридриха Августа II, подданным которого был Тишендорф.
А в 1845 году русский ученый-монах - архимандрит Порфирий (Успенский) обнаружил там же, на Синае, уже основную часть кодекса, включающую полный Новый Завет.
В свой следующий приезд, в 1850 году, он подробно описал эту рукопись, а в 1857 году факсимильно воспроизвел несколько строк для образца интересного почерка кодекса. Впрочем, несмотря на свое первенство, Порфирий не смог оценить достоинство находки: русскому монаху не понравились «неканонические» места рукописи и он счел ее испорченной, отрезав от нее кусочек на память.
В 1859 году все тот же Тишендорф отправился на деньги русского правительства в путешествие за библейскими рукописями. Разрешение на поездку и указ о выделении денег дал лично император Александр II. И вот тогда, как имеющему покровительство русского государя, синайские монахи показали и Тишендорфу «испорченную» рукопись Нового Завета - ту самую, которую дважды изучал русский монах Порфирий. Но поскольку Тишендорф был прежде всего ученый, к тому же лютеранин, он обратил свое внимание на древность манускрипта - именно на то, чего в силу недостаточности палеографических и богословских знаний не смог верно понять Порфирий, который датировал рукопись V или даже VI веком.
Тишендорф же убедительно доказал, что манускрипт написан в IV веке (между 325 и 360 годами), то есть перед ним была самая ранняя из сохранившихся в мире рукописей Нового Завета.
Но одно дело найти рукопись, а совсем другое - перевезти в Россию. Если бы в 1845 или 1850 году ее захотел забрать с собой русских монах Порфирий, это удалось бы практически беспрепятственно. Когда же в феврале 1859 года рукопись обнаружил Тишендорф, который был еще и великий PR-мастер, он сразу же возгласил «городу и миру», что им обнаружена древнейшая библейская рукопись! После таких заявлений дело сильно усложнялось. К тому же, будучи лютеранином, он для греческих монахов Синайского монастыря оставался иноверцем и не мог ожидать ни уступок, ни снисхождения. Дабы не выпустить рукопись из рук, Тишендорф взялся снять с нее копию и тем самым заодно выиграть время. Для этого рукопись была перевезена монахами в столицу Османской империи Константинополь.
И неспроста: Тишендорф знал, что скоро в Святой земле будет очень важный русский путешественник - родной брат русского императора Александра II великий князь Константин Николаевич, с которым Тишендорф был не только знаком, но и довольно близок. Взяв в оборот великого князя, ученый использовал его в качестве движителя своих интересов. Расчет оказался в высшей степени верным: русское посольство в Константинополе стало намного более заинтересовано в помощи путешествующему немцу, и в результате русский посланник при Оттоманской Порте князь Алексей Лобанов-Ростовский выдал монахам официальную расписку от имени российского Министерства иностранных дел в том, что-де рукопись забирается Тишендорфом для научного издания, а Российская империя гарантирует возвращение Синайского кодекса законному владельцу.
В том же 1859 году христианская святыня навсегда покинула свою обитель, в ноябре прибыла в Петербург и была показана императору и императрице, а в 1862 году вышло четырехтомное (!) факсимильное издание Bibliorum Codex Sinaiticus Petropolitanus, которое одновременно преподносилось как одно из главных свершений по случаю праздновавшегося тысячелетия России.
Все бы хорошо, но древнейшая в мире библейская рукопись де-факто была в Петербурге в архиве Министерства иностранных дел, а де-юре принадлежала братии Синайского монастыря. Этот вопрос заботил и синайских монахов, и императора Александра II. К тому же многие не только считали, но и выражали вслух мнение, что «немец украл библейскую рукопись из монастыря». Собственно, такая точка зрения утвердилась, да и в ХХ веке продолжали считать, что Синайский кодекс был взят из монастыря незаконно, а хранение его в Петербурге - нарушение обязательства МИДа вернуть сокровище законному владельцу. Именно поэтому поле революции 1917 года Синайская обитель предъявляла права на рукопись, но не преуспела. И лишь недавно удалось доказать благодаря архивным находкам Анны Захаровой , что рукопись была официально передана в 1869 году синайской братией: новый русский посланник в Константинополе генерал Николай Игнатьев устроил это дело ценою 9 тыс. руб. серебром.
Конечно, братию вынудили подписать этот акт сами обстоятельства, ведь после того, как рукопись покинула Синай, никто и не сомневался, что более она туда никогда не возвратится.
Что же касается суммы 9 тыс. руб., то для сравнения скажем: факсимильное издание 1862 года стоило казне 20 тыс. То есть легитимность передачи была достигнута, но историческая правда тоже всем была очевидна. Но дело сделано, бумага подписана братией монастыря и поступила в МИД, и с того момента Синайский кодекс - собственность Российской империи. Из архива МИДа он тогда же поступил на вечное хранение в Публичную библиотеку.
Так бы и оставался этот манускрипт жемчужиной рукописной коллекции библиотеки в Петербурге, но ныне там сохраняются лишь жалкие остатки - несколько жалких фрагментов и ни единого полного листа. Дело в том, что в 1933 году английское правительство купило Синайский кодекс за £100 тыс., что в то время, в разгар Великой депрессии, составляло полмиллиона долларов. Рукопись была помещена в Британский музей, а часть потраченных средств была возмещена путем всенародной подписки.
Эйфория англичан от приобретения древнейшей рукописи Нового Завета была омрачена тем, что эпоха Великой депрессии делала такую покупку вызывающей для огромной армии британских безработных, которые даже устраивали демонстрации протеста по этому поводу. И никакая символичность этого акта, когда «народ-безбожник отрекается от христианских святынь» в пользу верующих англичан, не сглаживала впечатления от гигантской траты в тяжелую годину.
Но, конечно, никакое правительство не смогло бы купить эту драгоценную рукопись, если бы советское правительство не захотело ее продать. А оно не только захотело, но и официально согласилось на указанную сумму, которую в 1933 году предложило правительство Великобритании. Решение о продаже было принято последней инстанцией - голосованием на заседании Политбюро, а на одной из выписок значится и имя «главного» - Иосиф Сталин.
Архивное фото
Когда в 1970 году библиотека Британского музея получила самостоятельность, одним из главных сокровищ Британской библиотеки стал именно Синайский кодекс, он и сейчас выставлен в галерее драгоценностей в специальной витрине. Побывайте там - вы получите очень сильное впечатление.
Учитывая выдающееся значение этого памятника для человечества, в 2005 году начал работу международный проект Codeх Sinaiticus , основанный Британской библиотекой и остальными держателями фрагментов манускрипта.
Если этот международный проект сделал доступным в интернете сам текст рукописи, то к истории Синайского кодекса, несмотря на издание под этой эгидой нескольких книг, с той поры почти ничего не добавилось: наиболее важные находки последних десятилетий, сделанные немецким богословом Куртом Аландом и российским византинистом Анной Захаровой, совершились до начала проекта.
Что же могли сделать мы, если уже все было осуществлено предшественниками, а международный проект в общем-то решил подвести черту под исследованием этого выдающегося памятника письменности? Оказалось, что остается совершенно неисследованной история знаменитой рукописи в ХХ веке - то, как произошла ее продажа советским правительством в 1933 году.
Дело в том, что известное решение Политбюро 1933 года лишь вершина айсберга, тогда как вся его невидимая часть - не просто история, а подлинный детектив. Это мы поняли несколько лет назад, когда в одном из московских архивохранилищ просматривали подряд архивные дела 1930-х годов с одинаковым названием «Текущие документы». В одном из томов и обнаружились сведения о непосредственных участниках этой исторической сделки. Дальнейший поиск показал, что все они были репрессированы, а следственные дела этих несчастных в архиве ФСБ свидетельствуют: одним из обвинений был тот факт, что они продешевили при продаже «знаменитой Синайской Библии».
Дальше - больше. Много интересного нам принесла работа в английских архивах, которая была проделана в 2013 году благодаря помощи Фонда Михаила Прохорова. Соединение воедино материалов из русских и английских архивов позволило увидеть целостную картину событий, предшествовавших исторической продаже. И хотя это было очень любопытно, но все-таки излишне «официально»: ощутимо недоставало подготовительных документов, агентурной переписки - словом, настоящей исторической правды… К сожалению, по нашей теме нам так ничего и не удалось найти в государственных архивах.
Но помог случай. Пытаясь реконструировать биографии всех участников сделки, мы нашли некоторых родственников. И вот сын одного из них передал нам для публикации папку-скоросшиватель с надписью Maggs Bros. Это название существующей и по сей день английской антикварной фирмы, но в 1933 году фирма выступила посредником при продаже Синайского кодекса британскому правительству. Внутри папки - подлинная переписка относительно продажи манускрипта.
Если бы продажа была не в начале 1930-х годов, а несколькими годами позднее, когда секретные документы уже нельзя было даже выносить из госучреждений, тогда эти бумаги были бы либо переданы в секретный архив, либо уничтожены. Но они сохранились, и сохранила их семья репрессированного, несмотря на все опасности. Надеюсь, что довольно скоро они будут опубликованы в отдельной работе о продаже Синайского кодекса, написание которой подходит сейчас к своему завершению.
О чем же говорят эти неизвестные документы? Кроме официальных бумаг по переговорам относительно окончательной цены, которые велись с фирмой Maggs Bros, там много и более интересных сведений.
Оказывается, например, что Синайский кодекс предлагался не только Британскому музею, но никто решительно не верил, что коммунистические агенты действительно уполномочены продать знаменитый манускрипт. Теперь можно назвать все государства, а также крупнейшие библиотеки и даже частных лиц, которые отказались от приобретения: их список имеется среди документов, причем указаны и причины отказов.
Архивное фото
Не менее важно полное описание переговоров русских дипломатов с представителями английского кабинета министров, которые велись с ведома премьер-министра Великобритании Джеймса Макдональда. Но прямые переговоры по торговому вопросу тогда могли вестись где угодно, но только не в Лондоне, ведь в 1927 году в результате англо-советского кризиса были разорваны как торговые, так и дипломатические отношения СССР и Англии, а в 1929 году восстановлены только дипломатические: парламент не хотел «кормить коммунистический режим». Именно по этой причине все переговоры относительно Синайского кодекса проходили в Париже. А благодаря тому, что советский представитель на этих переговорах не только вел дневник, но и оставил записи-стенограммы каждой встречи, мы имеем исключительные подробности относительно этого переговорного процесса, завершившегося сделкой.
Например, основной вопрос был сперва не собственно в сумме, а скорее в том, в какие сроки нужно будет оплачивать эту сумму. Великобритания настаивала на рассрочке, но, когда рассрочка была отвергнута - нам же надо было выполнять государственный план, - стала жестко снижать цену.
Первоначальная цена кодекса была определена в £200 тыс. - советское правительство запросило ровно $1 млн по курсу того времени. Сговорились на половине. Много это или мало? Никто не мог сказать, потому что прецеденты продажи сопоставимых по исключительному значению древних рукописей никто не мог припомнить. С одной стороны, огромная сумма: на нее можно было купить, например, 40 автомобилей Rolls-Royce (стоит учитывать, насколько в то время автомобили были дорогими сами по себе). С другой - такие сокровища, как древнейшая рукопись Нового Завета, продаются раз в жизни.
Именно последнее обстоятельство стало определяющим, потому что нашелся в Англии человек, который сделал покупку кодекса главным делом своей жизни. Это член попечительского совета Британского музея, директор Британского музея в 1909-1930 годах, выдающийся специалист по библейским рукописям сэр Фредерик Кенион. Именно ему Великобритания обязана приобретением драгоценной рукописи, именно его встречи и разговоры с премьер-министром Макдональдом, с главой англиканской церкви архиепископом Кентерберийским Космо Гордоном Лэнгом, с влиятельными членами английского парламента привели к тому, что казначейство его величества короля Георга V согласилось заплатить искомую сумму за сокровище, принадлежавшее до 1917 году его двоюродному брату - императору Николаю II.
Однако то обстоятельство, что англичанам удалось купить рукопись вдвое дешевле первоначальной цены, оказывается не столько следствием умения англичан, хотя нельзя не оценить их таланта переговорщиков, сколько результатом полного провала советской дипломатии и разобщенности в действиях участников процесса. Подробное описание этого инцидента, его причин и последствий представлено в указанных бумагах во всех подробностях.
В любом случае если удастся довести работу над документами до конца, то возможно будет изложить беспрецедентную новейшую историю древнейшей рукописи Нового Завета, поистине детективную, но и безусловно правдивую.
РУКОПИСНАЯ КНИГА В ДРЕВНЕЙ РУСИ.
Самые древние русские книги, дошедшие до нашего времени, относятся к XI столетию. Но рукописные книги, конечно, существовали и раньше. Они пришли к нам вместе с принятием христианства. Государству требовалось хорошо подготовленное духовенство, а также нужны были грамотные люди и для дипломатической, хозяйственной и иной деятельности . Летопись под 988 годом указывает, что князь Владимир после крещения начал строить церкви, ставить священников, собирать детей « у нарочитых чади» (знатных людей) и «даяти нача на ученье книжное» (отдавать их в обучение). Особого размаха «учение книжное» достигло при Ярославе Мудром, который по рассказам летописи «собра от старост и поповых детей 300 учити книгам». Князья Владимир и Ярослав создавали школы, где кроме чтения, письма и пения, преподавались также философия, риторика и грамматика, а также греческий язык, давались сведения по истории, географии, естествознанию. Грамотность была распространена в самых широких слоях населения. Школы открывались не только в Киеве и Новгороде, но и в других городах при монастырях и церквах, в них принимались дети, «достигшие седмого лета». Обучались не только мальчики, но и девочки. Славились образованностью дочери великого князя Ярослава Мудрого. Одна из них, Анна, вышла замуж за французского короля Генриха I. Сохранился документ - дарственный акт короля Генриха Суассонскому монастырю. Кроме короля и королевы, его должны были подписать и влиятельные феодалы Франции, но подписала его только Анна Ярославна, ибо другие, в том числе и сам король, будучи неграмотными, поставили лишь крестики. Летописцы, давая характеристику князьям, никогда не забывали подчеркнуть их образованность. О самом князе Ярославе Владимировиче Лаврентьевская летопись писала, что он«книгам прилежа, и почитая ё часто в нощи и в дне». Широко образован был и сын Ярослава Мудрого, брат Анны, Всеволод: он знал пять иностранных языков. Высоко ценил книги князь Владимир Мономах - много читал, брал книги с собой в походы, и сам был талантливым автором. Его «Поучение детям» принадлежит к важнейшим литературным творениям. В нем дан идеальный образ князя, заботливого и требовательного воспитателя-отца, старательного хозяина, опытного и храброго воина, радеющего не только о благе и могуществе своего государства, но и о «худом смерде» и «убогой вдовице». На Русь первые книги пришли из Болгарии, но очень скоро были налажены перевод и переписка богослужебной и другой литературы непосредственно на русской земле.Основными центрами литературного творчества, переписки и распространения книг стали крупные монастыри и соборные церкви, где трудились высокообразованные люди. Например, монах Киево-Печерского монастыря Нестор, автор «Повести временных лет», по праву именуется основоположником русской исторической науки.
Как
же создавались первые русские рукописные
книги?
Материалом
для книг служил пергамент, называвшийся
на Руси «харатья»
(от
латинского слова «charta» - «письмо,
сочинение»), а также «кожа», «телятина».
Писались книгижелезистыми
чернилами
,
имевшими коричневатый оттенок. Для
чернил использовалось старое железо
(например, гвозди) и дубильные
вещества
(«чернильные
орешки» - наросты на дубовых листьях).
Для блеска и густоты добавляли вишневый
клей и патоку
.
Для украшения применяли цветные
краски
,
особенно красные, а также листовое
золото
,
реже серебро
.
Орудиями для письма служили гусиные
перья,
а
для торжественного писания
использовали лебединые
и павлиньи перья.
Кончик
пера срезался наискось, посередине
острия делался короткий расщеп.
Процесс
написания книг протекал так: писец сидел
на табуретке рядом с невысоким столиком,
на котором располагались письменные
принадлежности. Пергамент он держал на
коленях. Перед написанием текста
пергамент разлиновывался с помощью
линейки и шильца, а с XVI века для линования
листов стали применять рамку с натянутыми
на ней нитями. Сушили чернила, присыпая
их песком.
В
монастырских и княжеских книжных
мастерских было разделение труда
. Рукописная
книга имела форму кодекса
и
состояла из сложенных вдвое листов
пергамента
.
Сначала текст переписывался чернилами,
а затем в оставленные пустые места
вписывались красные строки. Особый
мастер-художник украшал книгу заставками
и миниатюрами (рисунками). После этого
книга попадала в руки переплетчику,
который сшивал листы и делал переплет.
Переплетом служили две доски, обтянутые
кожей, иногда бархатом или парчой. К
переплету прикрепляли выпуклые бляхи
из металла (меди, золота или серебра).
Некоторые книги помещали в оклад -
своего рода футляр, серебряный или даже
золотой. Его украшали драгоценными
камнями. Книга получалась большой и
тяжелой. Держать ее в руках было трудно,
поэтому при чтении ее клали на стол.
Естественно, что такие книги принадлежали
богатым людям, монастырям и церквям.
Создание рукописной книги занимало
много времени, иногда несколько лет.
Уже
первые созданные на Руси книги говорят
о высоком уровне книжного дела, о
незаурядном мастерстве книгописцев и
оформителей. Начертания букв, изукрашенные
буквицы, затейливые заставки и рисунки
- все это показывает, как много заботы
вкладывали древние мастера в создание
книги.
Многие книги делались на заказ.
До наших дней сохранились прекрасные
образцы древнерусской рукописной книги,
такие как «Изборник» Святослава 1073
года. Это сборник статей, переписанный
дьяком Иоанном и его помощником по
заказу старшего сына Ярослава Мудрого
- киевского князя Изяслава. «Изборник»
был переписан с оригинала на болгарском
языке, первоначально принадлежавшего
болгарскому царю Симеону (Х век). Позднее
эта книга досталась брату Изяслава -
Святославу, который приказал дополнить
рукопись пергаментными листами с
миниатюрами, на одной из которых изображен
сам Святослав Ярославич с членами его
семьи. В книге 266 пергаменных листов,
богато украшенных цветными виньетками,
буквицами (инициалами), а на полях
выписаны знаки зодиака. В орнаменте
книги использованы мотивы русского
народного творчества.
«Изборники»
были
очень популярны на Руси. В них входили
фрагменты из «священного писания»,
творения «отцов церкви», высказывания
мудрецов, произведения античных и
средневековых писателей. В них включали
статьи о риторике, логике, поэтике,
исторические сведения.
Кроме «Изборников»
широко распространено было также Евангелие
.
Выделяется своим художественным
оформлением Мстиславово Евангелие,
написанное около 1115 года. Прекрасный
пергамент, красивое письмо, выполненный
золотом и разноцветными красками
орнамент, роскошный переплет, покрытый
серебром, с изящными золотыми бляхами
и филигранью. Из записи в Евангелии
следует, что эту книгу переписал Алекса,
сын священника Лазаря, по заказу
новгородского князя Мстислава. Другая
запись свидетельствует, что после
Алексы, писавшего текст чернилами,
работу продолжал мастер Жаден, раскрасивший
нужные места золотом. Из третьей записи,
более поздней, узнаем, что, заняв после
смерти отца престол великого князя в
Киеве, Мстислав послал своего управляющего
Наслава с этим Евангелием в Византию и
приказал снабдить там книгу красивым
переплетом.
Самой популярной книгой
для домашнего чтения была Псалтырь
.
Ее лирические стихи с удовольствием
читали и стар, и млад, а отдельные фразы
широко использовались как афоризмы для
украшения живой речи. Псалтырь читали
больным, чтобы облегчить их страдания,
а также использовали ее тексты при
отпевании усопших.
Для церковных же
служб писали Служебную
Минею
,
в которой содержание было распределено
по месяцам.
Разделить древнерусские
книги на книги учебные, книги четьи (т.
е. для домашнего чтения) и книги
богослужебные довольно трудно.
Единственное, чем отличались книги,
применявшиеся в богослужении, от книг
для чтения, - это богатым оформлением,
дабы придать церковной службе особую
торжественность.
|
Среднее положение между религиозной и светской литературой занимали весьма распространенные «Хождения» - путешествия различных духовных лиц или мирян в Иерусалим и другие святые места. Например, «Хождение игумена Даниила из Русской земли». Написано оно было в XII веке. Это путевой дневник - рассказ о путешествии русского монаха в Палестину. Из Византии на Русь попадали и некоторые произведения художественной литературы. Они не просто переводились, но перерабатывались и пополнялись. Одним из самых любимых был роман «Александрия» - повествование о жизни и деяниях Александра Македонского. Исторические факты здесь соседствуют с причудливым вымыслом, но для средневекового человека этот фантастический Александр был совершенно реальным героем. |
|
Из
Византии и Болгарии на Русь пришла и
«научная» литература. Самой распространенной
книгой стала «Христианская топография»
египетского монаха Космы Индикоплова
(VI век.), где рассказывалось, что земля
как центр вселенной является продолговатым
плоским прямоугольником, вокруг нее -
океан, над землей - небесная твердь,
поддерживаемая двумя арками, а еще выше
- «царство небесное». Смена ночи и дня
объяснялась движением Солнца вокруг
конусообразного возвышения в северной
части земной плоскости. О животном мире
читатель тех времен узнавал из
«Физиологов». Эти описания зверей и
птиц изобиловали сказками и легендами.
Авторы представляли читателям не только
внешний вид животных, но и их «духовные
свойства». Так, например, лиса, как
дьявол, - «хитрая обманщица, и дела ее
злы». Наряду с реальными животными
фигурировали кентавры, единороги,
сирены, птица феникс и другие.
Такое
разнообразие переводной литературы
стало стимулом для возникновения разных
жанров в древнерусской литературе.
Источником служили былины, сказки,
исторические песни. Народные предания
составили основу первых русских
летописей. Возможно, тогда были записаны
хранившиеся в народной памяти предания
о первых киевских князьях Аскольде и
Дире, о «вещем» Олеге. Поистине бесценным
памятником отечественной и мировой
литературы явились «Повесть временных
лет» и «Слово о полку Игореве» (XII век.).
В
те далекие времена были книги, запрещенные
церковью. Первые списки «ложных»
(запрещенных) сочинений появились уже
в XI веке. В «Изборнике» Святослава, кроме
списка «истинных» книг, рекомендуемых
для чтения, приведены еще два. В первый
список были помещены книги, имеющие
ошибки при переписке. Такие книги
разрешалось читать только особо сведущим
читателям. В другой перечень вошли
«ложные» или «отреченные» книги. Они
подлежали уничтожению, а чтение их
строжайше запрещалось. К ним относили
языческую литературу, а позднее запреты
распространились и на книги по разным
отраслям «тайных» наук (астрономии,
астрологии, космографии и т. п.), отвергающих
учение церкви о сотворении мир. Сюда же
причисляли «колдовские» книги, сборники
заклинаний, сонники и подобные им. Чтение
«ложных» книг считалось тяжким грехом.
Письменность на территории Руси возникла намного позднее, чем это произошло на берегах Средиземного моря. В те времена, когда каллиграфы Египта, Рима, Греции оттачивали свое искусство на папирусах и пергаменте, бескрайние степи и леса среднерусской возвышенности были еще даже не заселены. Пришедшие сюда в начале первого тысячелетия нашей эры племена охотников и скотоводов также не нуждались ни в алфавите, ни в письменности. В итоге самые древние рукописные памятники русской истории датированы временем, когда культура Западной Европы уже достигла своего пика, пережила упадок из-за прихода варваров и снова устремилась к возрождению. Как и следовало ожидать первые книги Руси оказались связаны с религиозной тематикой.
Самая древняя русская рукописная книга
Самые древние русские рукописные книги, дошедшие до нас, датированы началом XI века. Хотя ученые полагают, что такие книги могли появиться на Руси уже в IX веке вслед за изобретением славянской письменности. По приблизительным оценкам историка Никольского Н.К., посвятившего свою жизнь составлению картотеки древнерусских письменных изданий, число рукописных книг, датированных XI-XVIII столетиями в наших хранилищах составляет от 80 до 100 тысяч манускриптов. По мнению же академика Лихачева Д.С. этот подсчет неточен в том смысле, что слишком скромен. Древнерусская книжность поистине огромна, и сегодня о ней говорят, как об отдельной ветви древнерусского искусства.
Самой старой рукописной книгой, выполненной восточнославянским писцом на древнерусском языке, является церковная книга "Остромирово Евангелие", увидевшая свет в 1056 году. Это - уникальный шедевр древнерусского искусства книги. 294 пергаментных страницы щедро иллюстрированы - они украшены великолепными изображениями евангелистов, красочными заставками и буквицами. Текст изложен ровными строчками старославянской кириллицы. В орнаментах прослеживаются византийские традиции. Написано "Остромирово Евангелие" в единственном экземпляре.
Очевидно, что в ее создании участвовала целая рукописная мастерская. К сожалению, нам известен лишь один из мастеров - дьякон Григорий. Вероятно, он выполнил наибольшую часть работы. В приписке к рукописи сказано, что работа над ней продолжалась семь месяцев. В этом же колофоне дьякон Григорий сообщает также о времени и обстоятельствах написания древней русской книги - манускрипт выполнен по заказу новгородского посадника Остромира, направленного управлять новгородскими землями киевским князем Изяславом Ярославичем в 1054 году.
"Остромирово Евангелие" дьякона Григория и его безвестных товарищей - это ценнейший памятник древнерусской письменности, языка и изобразительного искусства. Оно написано крупным красивым уставом, причем размер букв постепенно увеличивается к концу книги (от 5 до 7 миллиметров). Текст древней книги написан в два столбца по 18 строк на страницах форматом 20х24 сантиметра, украшен многокрасочными буквицами, заставками, изображениями евангелистов, местами использована киноварь. Рукопись состоит из 294 листов пергамента хорошего качества. Имеется несколько листов с зашитыми разрезами и с дырками (в местах укусов оводов), которые появились еще до написания текста.
В отличие от остальных памятников XI столетия в "Остромировом Евангелии" наблюдается правильная передача редуцированных гласных звуков буквами ъ и ь. Данная фонетическая особенность была общей для старославянского и других славянских языков, поэтому русский переписчик по традиции хорошо передавал ее на письме, хотя к тому времени она уже исчезала. Там же, где в XI веке наблюдались различия между старославянскими и русскими особенностями, переписчик невольно их смешивал. Это позволяет идентифицировать "Остромирово Евангелие" как один из первых памятников старославянского языка русской редакции.
Как и у любой столь древней книги, у "Остромирова Евангелия" есть своя собственная увлекательная история. До начала XVIII века, впрочем, ее история покрыта мраком. В 1701 году манускрипт упомянут в описи имущества Воскресенской церкви в составе Верхоспасского собора. В 1720 году по приказу Петра I книга была отослана (наряду с другими старыми книгами) в Санкт-Петербург. После кончины Екатерины II в ее покоях рукопись нашел служивший при императрице Дружинин Я.А., который в 1806 году преподнес ее в дар императору Александру I, который, в свою очередь, распорядился передать книгу на хранение в Императорскую публичную библиотеку (ныне - Российская национальная библиотека в Санкт-Петербурге), где она хранится и сегодня.
Рукопись "Остромирова Евангелия" была украшена переплетом-окладом с драгоценными камнями, из-за чего чуть не погибла: в 1932 году ее, разбив витрину, похитил водопроводчик. Злоумышленник, оторвав переплет, закинул рукопись в шкаф (по другим сведениям - на шкаф), где ее вскоре нашли. Заново переплетать старинную книгу больше не стали.
С начала XIX века началось и научное изучение рукописи. Впервые "Остромирово Евангелие" было издано Востоковым А.Х. в 1843 году с приложением краткой грамматики, словаря и греческого подстрочного текста. Для этого наборного издания был изготовлен специальный славянский шрифт, точно воспроизводящий почерк оригинала (существует даже репринт, выполненный в Висбадене в 1964 году). Позже вышли и факсимильные издания: черно-белое - в 1883 году; цветное подарочное в формате оригинала - в Ленинграде в 1988 году.
Отрывки "Остромирова Евангелия" входили в обязательную программу дореволюционных школ. В 1955 году Трей Е.Х. проводила реставрацию данной рукописи. На основе этой древней русской книги были созданы современные грамматики и словари старославянского языка. Памятнику и его языку посвящено немало исследований, однако язык этой рукописи по-прежнему требуют основательного изучения.
Самые древние книги Руси: Новгородский Кодекс
Говоря о самой древней рукописной книге, составленной на Руси, нельзя обойти стороной эту рукопись. "Остромирово Евангелие", безусловно, держит первенство среди древнейших книг на русском языке, в отношении которых достоверно установлена точная дата их написания. Однако 13 июля 2000 года во время раскопочных работ (которые велись там уже двадцать восьмой год) Новгородской археологической экспедицией под руководством академика Янина В.Л. в пластах первой четверти XI века были обнаружены три деревянные (липовые) дощечки размером 19х15х1 сантиметр.
Каждая дощечка имеет прямоугольное углубление (15х11,5 см), залитое воском; на средней дощечке такие углубления сделаны с двух сторон. У дощечек есть на краях отверстия, в которые вставлены деревянные штыри для соединения их в единый комплект. Таким образом, старинная деревянная книга содержала четыре восковых страницы (церы). Внешние стороны первой и последней дощечек играли роль обложек кодекса.
Новгородский кодекс состоит из липовых дощечек с четырьмя страницами (церами), покрытыми воском для написания с помощью стилоса. По стратиграфическим, радиоуглеродным и палеографическим данным, восковой кодекс использовался в первой четверти XI века и, возможно, начиная с последних лет X века, так что он на несколько десятилетий старше "Остромирова Евангелия", считавшегося самой древней на Руси книгой с точно установленной датой написания. Таким образом, Новгородский кодекс (или "Новгородская псалтырь" - по наиболее качественно читаемому тексту) - древнейшая книга Руси.
Цера хорошо сохранилась благодаря болотистому месту, в условиях которого она оставалась около тысячи лет. Уникальность ситуации заключается в том, что дощечки насквозь пропитались влагой и к ним не было доступа кислорода, в результате отсутствовали условия жизнедеятельности микроорганизмов, вызывающих процессы гниения.
Датировка Новгородского кодекса определяется тем, что он лежал в полуметре от края и на 30 сантиметров ниже сруба, получившего надежную дендрохронологическую дату - 1036 год. Это верхняя граница вероятного времени попадания дощечек в землю. Нижней хронологической границей создания кодекса разумно считать крещение Руси в 988 году. В Уппсальском университете (старейший университет Швеции) был произведен радиоуглеродный анализ воска, который с вероятностью в 84% указывает 1015 год (плюс-минус 35 лет).
Более ранними славянскими датированными документами являются лишь некоторые древнеболгарские и хорватские надписи Х столетия, однако их нельзя отнести к категории "книги". Следовательно, на сегодня Новгородская псалтырь - самый ранний памятник русской версии церковнославянского языка и самая древняя из дошедших до нас книг древней Руси, не имеющих точной датировки.
Помимо основного текста древней книги, исследователи сообщают о "реконструкции" части предыдущих ("скрытых") текстов по отпечаткам и царапинам стилоса на деревянных дощечках, находящихся под воском. Проблема восстановления этих текстов заключается прежде всего в том, что друг на друга наложились очень слабые отпечатки десятков тысяч букв, едва ли отличаемые от случайных штрихов и трещин на дереве.
Например, среди "скрытых текстов" прочтена затертая надпись, в которой говорится, что в 999 году монах Исаакий был поставлен попом в Суздале в церкви святого Александра-армянина. Не исключено, что монах Исаакий был автором Новгородского кодекса и принадлежал к еретическому религиозному направлению.
Рукописные древние книги Киевской Руси XI века
Изборник Святослава 1073 года. Древняя русская книга, которая была переписана в Киеве для князя Святослава Ярославича. Парадное издание, представляющее собой энциклопедию различных сведений, содержит более 400 разделов из истории, математики, естествознания, грамматики, философии и других областей. Книга написана кириллическим шрифтом на пергаменте. Оригиналом, послужившим основой для переписывания "Изборника Святослава", считается болгарский сборник, созданный в X столетии для царя Симеона. Одна из самых больших по размеру древних книг. Особенно декоративны фронтисписы - их в книге два.
Изборник Святослава 1073 года. Древняя русская книга, написанная двумя писцами, один из которых работал над Изборником 1073 года. В тексте авторы сообщают, что рукопись составлена "из многих книг княжьих". Небольшая по размеру настольная книга также энциклопедического содержания. В ней нет парадных иллюстраций. По сравнению с Изборником 1073 года изменен состав старинной книги - здесь больше статей религиозного содержания. Среди новых текстов - "Слово о чтении книг", где автор поучает, как читать книгу.
Архангельское Евангелие 1092 года. Эта древняя рукопись уникальна с точки зрения лингвистики, палеографии и книговедения. В ней выдержано древнерусское правописание. В художественном отношении издание более чем скромное. Написано на пергаменте уставом, без рисунков и миниатюр. Зато хороши лаконичные по цвету, но гармоничные по пропорциям и украшениям заставки. Плотные ровные строчки лишь на редких страницах разделены киноварной строкой с буквицами. В 2000 году "Архангельское Евангелие" внесено ЮНЕСКО в международный реестр "Память мира".
Новгородские служебные минеи на сентябрь 1095 года, октябрь 1096 года и ноябрь 1097 года. Минеи - богослужебные книги и книги для чтения, содержащие "жития святых", сказания о церковных праздниках и поучения. Минеи служебные месячные содержат тексты на один месяц, расположенные по дням каждого месяца соответственно с праздниками и днями памяти святых. Самые древние минеи дошли до нас не полностью - в каждой не хватает по несколько листков. Книги довольно большого объема для XI столетия: в двух из них более 170 листов, в третьей - более 120 листов. Минеи были написаны для новгородского Лазарева монастыря. На сегодняшний день считаются древнейшими памятниками церковнославянского языка, передающими особенности древнерусских северных говоров.
Самые первые печатные русские книги
Русское слово "книга" (берет начало от церковнославянского "кънигы") было хорошо знакомо славянским переписчикам летописей еще в XIV веке. Однако в то время все древние русский книги были рукописными. На Руси начало типографского книгопечатания, как известно из школьных учебников, восходит к XVI веку. Связано оно с именами замечательного русского мастера Ивана Федорова и белоруса Петра Мстиславца.
Первая русская типография была основана возле московского Кремля, на Никольской улице (тогда - Никольский крестец). В отличие от первой европейской типографии Иоганна Гутенберга, ставшего первопечатником по собственной воле, московский печатный двор был выстроен по приказу царя. Причем стройка эта продолжалась без малого десять лет.
К моменту ее создания умельцы на Руси уже имели некоторый опыт в выпуске печатных книг. Еще в 1553-1557 годах русские мастера, имена которых пока не установлены, выпустили две печатные книги. Они и являются первыми русскими изданиями, вышедшими из-под печатного станка. Их полиграфическое исполнение было еще не очень искусным, строки не выровнены, страницы не нумерованы. Существует гипотеза, что первые книги на Руси отпечатал некий Маруша Нефедьев. Он упоминается в двух письмах Ивана Грозного как "печатных дел мастер". Возможно, что Иван Федоров знал об этих первых книгах. Но, безусловно, его знаменитый "Апостол" по всем своим качествам несравненно превзошел их.
Итак, когда печатный двор был возведен, 19 апреля 1563 года "хитрыи мастеры печатному делу" начали работу над своей первой книгой - "Деяниями и посланиями святых Апостолов". Работа эта длилась около года. Иван Федоров провел огромную редакторскую работу, оформил книгу по всем правилам полиграфического искусства того времени. Сейчас эта антикварная книга - большая редкость!
1 марта 1564 года по велениею царя Ивана IV Грозного, с благословения митрополита всея Руси Макария, вышла первая русская точно датированная книга "Апостол" - Иван Федоров вошел в историю России как первопечатник. К печатанию "Апостола" Иван Федоров и Петр Мстиславец приступили 19 апреля 1563 года. Вышел он невиданным для того времени тиражом - около тысячи экземпляров. Ни одна зарубежная европейская типография в то время не печатала свои книги в таком количестве.
Иван Федоров умудрился также превзойти и зарубежную полиграфическую технологию - свою книгу он отпечатал в два цвета, чего еще не могли делать заграничные мастера. После канонического церковного текста "Апостола" Иван Федоров добавил свое послесловие. В нем он рассказал, как и когда создавалась книга. Издание "Апостола" заслужило признание даже таких знаменитых типографов и издателей XVI века, как нюрнбергский мастер Антон Кобергер и венецианский книжник Альд Мануций.
Однако новые веяния в книжном деле вызвали протест монахов-переписчиков - их труд становился в финансовом плане просто невыгоден. Печатников обвинили в распространении ереси. В 1566 году по неустановленной причине в их типографии произошел пожар, и они приняли решение срочно покинуть столицу Московии. Первопечатники бежали в Литву, забрав с собой 35 гравированных досок. Будучи радушно принятым польским королем Сигизмундом, Иван Федоров нашел пристанище у польского гетмана Ходкевича, мецената и просветителя, который в своем имении основал типографию.
Но основанное Иваном Федоровым книгопечатание уже нельзя было остановить. В XVII веке московская типография выпускала уже довольно много книг, причем некоторые из них - "Псалтырь", "Апостол", "Служебник", "Грамматика" Смотрицкого - выходили несколькими изданиями, а их тираж их достигал шести тысяч экземпляров.
Любопытно, что русские книгоиздатели первыми в мире стали печатать книги для детей - в 1692 году в Москве для них вышел первый "Букварь", составленный выдающимся педагогом Карионом Истоминым. В "Букваре" было множество рисунков, привлекавших внимание "отроков и отроковиц", как сказано в посвящении. Книга действительно могла учить детей, как призывал Истомин, "не прибегая к розге, а забавляя".
Значение печатного слова хорошо понимал царь Петр Первый. Он много содействовал развитию русского книгопечатания. При его участии 1 января 1708 года был введен гражданский шрифт. Появились русские книги общеобразовательного содержания, учебники, сочинения художественного характера. Книги новой тематики стали отличаться от церковных книг, которые печатались кириллицей. С этого времени количество церковных книг стало неуклонно уменьшаться, а число изданий светской литературы возрастать.
В Российской империи стали открывались новые типографии. К единственной в стране московской типографии в 1711 году прибавилась петербургская, а спустя еще десять лет - сенатская. Русские печатные книги стали продавать в лавках. В Москве XVII века центром книжной торговли был Китай-город. По описи 1695 года в Китай-городе насчитывалось "…до 72 рядов мелких лавок, образующих маленькие узкие улицы. Были ряды кушачный, рукавичный, чулочный, башмачный, голенищный, подошвенный, пушной, бобровый, соболий, и среди них находился ряд для икон и книг". Об этих рядах упоминал еще Максим Грек, образованнейший человек XVI столетия - очевидно, они и были первым русским "торжищем", где можно было приобрести книгу.