Контрольная, 24 страниц
Список использованной литературы
1. Березовая Л.Г., Берлякова Н.П. История русской культуры. В 2-х ч. Ч. 1. М., 2002
2. История и культурология. Учебное пособие. М., 2000
3. История религий в России: Учебник // Под ред. Н.А. Трофимчука. М., 2002
4. Кузьмин А. Падение Перуна: Становление христианства на Руси. М., 1988
5. Рыбаков Б.А. Мир истории. Начальные века русской истории. М., 1987
6. Хрестоматия по истории СССР. В 3-х тт. Т.1. С древнейших времен до конца XVII века. М., 1949
7. Экономцев И. Православие. Византия. Россия. М., 1992
Юродивые и колдуны на Святой Руси
Еще одно интереснейшее явление древнерусской жизни – феномен юродства, юродивых. С особой нежностью и народ, и русская церковь покровительствуют именно им. Более того, явление «юродства» оказывается особым социально-духовным феноменом. Юродство тоскует о правде и любви, и потому неизбежно переходит на обличение всяческой неправды у людей. Надо заметить, что если в Западной Европе в период раннего и классического средневековья особое место занимали святые отшельники как богоизбранные люди, то на Руси их место заняли юродивые – безумцы.
Именно юродство стало, в представлении русского общественного сознания, одним из подвигов христианского благочестия: богослужение здесь – юродство о Христе. Культ «блаженных и юродивых» – неотъемлемая принадлежность и черта православия. Эта идея созвучна знаменитому изречению Иисуса Христа из Нагорной проповеди (Евангелие от Матвея): «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное».
Кто же такие эти «нищие духом»? Как гласит проповедь Христа – это вовсе не «нищие», это как раз сильные духом, сильные нравственной чистотой. Они олицетворяют Правду, чем составляют как «свет мира», так и «соль земли». Это явление духовной культуры, которое имело большое социально-обличительное значение. В юродстве следует видеть проявление знаковой системы: аскетическое самоуничижение (пассивная сторона) и «ругание миру», то есть обличение его пороков (активная сторона). Это был диалог юродивого и толпы на равных (брань и бросание камней). Правда – нага, а нагота юродивого – правда.
Юродивые были, по древнерусским понятиям, святые, хотя и занимали положение меньшой братии.
Уже в середине XVI в. «Стоглав» давал такое описание юродивым: «По погостам и селам ходят ложные пророки, мужики и жонки, и девки и старые бабы, наги и босы и волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются, а сказывают, что им являются святые Пятница и Анастасия, и велят им заповедывать христианам канон завечивати, они же заповедуют крестьянам в среду и пятницу ручного дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати, и иные заповедуют богомерзкие дела творить...». Такие юродивые, пророки обоего пола, в которых якобы поселялось божество, были желанными гостями и чудесными людьми не для одного только простонародья, но для всего тогдашнего общества, кончая его духовными и светскими главами.
В истории Руси известны имена не менее пятидесяти юродивых, живших в XI - XVII вв., из них десять впоследствии были канонизированы, то есть причислены к лику святых. Первый по времени юродивый – киево-печерский монах Исаакий (ум. 1090).
Сам Иван IV Грозный смирялся перед такими святыми пророками. Когда в Пскове во время Ливонской войны один из таких пророков, Микола свят (Никола Салос), обозвал правителя царем-кровопийцем и пожирателем христианских сел и клялся ангелом, что, если хоть один воинОсновные тенденции развития благотворительности в Древней Руси из царского войска коснется хоть одного волоска последнего псковского дитяти, царя постигнет смерть от молнии,– то царь просил молиться, чтобы Господь избавил его от такой участи. Другим знаменитым юродивым при Иване IV был Василий, ходивший зимой и летом совершенно нагим и объявленный после смерти святым; его мощи были поставлены в Покровском соборе на Красной площади, получившем в связи с этим и название Василия Блаженного. К образу юродивого нередко прибегал и сам царь Иван IV , выступая под псевдонимом Парфения Уродивого, называя себя «псом смердящим», «убогим духом и нищим».
Юродивый Иоанн Московский позднее обвинял царя Бориса Годунова в связи с убийством царевича Дмитрия Иоанновича (3591), яркое представление о чем, а также о месте и роли юродивых в древнерусском обществе дает трагедия А. К. Толстого «Царь Борис». И позже, уже в середине XVII в., сам патриарх Никон сажал с собою на обед юродивого по имени Киприян, ходившего нагим: патриарх же собственными руками угощал его и поил из серебряных сосудов, а остатки допивал сам.
С юродивыми «конкурировали» колдуны и в особенности колдуньи, волхвы и «бабы богомерзкие», «идоломо-лицы», как называли их требники в чинах исповеди и церковные поучения. Как показывают исторические материалы, вера в колдовство была общераспространенным явлением в Древней Руси. В основе ее лежала известная концепция болезни: болезнь есть «бес», которого надо уметь изгнать из больного надлежащим заговором. «Бесица трясавиц», то есть лихорадка, изображается в одном распространенном заговоре в таких красках: «бесица, имеющая разжени очи, а руци железные, а власы верблюжия», послал ее из преисподней ее отец сатана,-«в человеке злые пакости творити, и кости женские изсушивати, млека из-сякнути, в младенца уморити, и очи человекам омрачити, составы расслабити».
Медицинская служба в Древней Руси всецело, за редчайшими исключениями, оказалась в ведении местных знахарей и колдуний. Так, в древних заговорах была сделана даже попытка систематизировать бесов болезней путем присвоения им собственных имен и определенных функций. «Бесиц-трясавиц» двенадцать, они считаются «дщерями Ирода царя» и изображаются в виде голых женщин с крыльями; имена их: Трясея, Огнея, Ледея (насылает озноб), Гнетея (ложится на ребра и утробу), Грынуша (ложится на грудях и выходит харканьем), Глухея (голову ломит и уши закладывает), Ломея (кости и тело ломит), Пухнея («пущает отек»), Желтея (насылает желтуху), Кор-куша (насылает корчи), Глядея (спать не дает, ума лища-ет), Невея («всех проклятее – поймает человека и не может тот человек жив быть»). Бес болезни может сам напасть на человека или же колдун может «сглазить» или «испортить» любого человека.
Приемы лечения колдунов и знахарок заключались в заговоре болезней на определенных предметах: угольке, воде, соли и т.п. Заговором старались перевести ее из страждущего в один их этих предметов. Христианство на Руси внесло новые элементы в язычество и элементы новой веры стали применяться в борьбе с бесами болезней. В заговорах присутствуют обращения к деве Марии, архангелам и ангелам, а также к определенным святым, которые своею силою должны спасти человека от болезни. Например, против лихоражки призывается архангел Михаил, против двенадцати трясавиц – мученик Сисиний, против кровотечения – Богородица (самый текст заговора против крови, гласящий: «На море, на окияне, на острове на Буяне, лежит горюч камень, на том камне сидела пресвятая Богородица, держала в руке иглу золотую, вдевала нитку шелковую, зашивала рану кровавую: тебе, рана, не болеть, тебе, кровь, не бежать, аминь»,– проникнут старинным народным духом).
Составлялись списки святых, специальных помощников в различных болезнях, как, например, «Сказание, киим святым каковые благодати от Бога даны, и когда памяти их», в котором значатся не только такие святые, которые помогают в болезнях, но также и святые, которые бывают полезны и в других трудных случаях жизни: мученики Гурий, Симон и Авив помогали жене, если ее неповинно ненавидит муж, Косьма и Дамиан просвещали разум к изучению грамоты, Богородица Неопалимая Купина оберегала от пожара, пророк Илья боролся с засухой, Федор Тирон и Иоанн-воин помогали находить украденные вещи и даже сбежавших рабов, Флор и Лавр помогали отыскивать украденных лошадей и вообще были их покровителями.
При произнесении заговоров их сила подкреплялась наложением на больного Евангелия, креста или наузов. Последние были всего употребительнее, «бабы богомерзкие» оперировали больше всего именно при их помощи, и потому баб этих часто называли также «наузницами». Происхождение наузов чрезвычайно характерно. Наузы («навязи») представляли собою не что иное, как модификацию старинных амулетов, носившихся людьми и привязывавшихся на шею домашним животным для предохранения от «порчи» и «дурного глаза». Христианское издание этих амулетов представляло из себя привески в виде иконок или складней с ушком наверху, в которое продевалась нитка, на лицевой стороне наузов изображались святые и ангелы, специально призывавшиеся против болезней и несчастий (Богородица, архангел Михаил, Федор Тирон, поражающий змия, и другие), а на оборотной – бесы болезней, чаще всего фантастический змий получеловеческого вида, а иногда в виде человеческой головы с расходящимися от нее змеями, поэтому наузы часто назывались «змеевиками».
Наузы применялись не только в случаях болезней или несчастий, когда важно было применить определенный, надлежащий вид науза, их носили также постоянно для предохранения от болезней и бедствий вообще. По существу, таким же наузом был и нательный крест, надевавшийся на ребенка при крещении, никогда не снимавшийся и сопровождавший своего владельца в могилу. Из символа принятия христианской веры, каким крест является в чине крещения, в сознании людей XII - XVI вв. он превратился в магический амулет, охраняющий от бесов.
Вера в наузы и колдовство была всеобщей, вплоть до верхов тогдашнего общества. Князь Василий III (1505-1533) после женитьбы на Елене Глинской искал «чародеев», которые своими чарами помогли бы ему иметь детей. «Стоглав» обличает «поклепцов и ябедников», которые не хотят мириться, целуют крест на том, что правы, и тем вынуждают обиженных к судебным поединкам, на которых одолевают противников волхвованием – «и в те поры волхвы и чародейники от бесовских научение им творят, ку-десы бьют». Вслед за светскими главами общества шли его духовные руководителя: монахи и священники, даже игумены и епископы перенимали у мастеров чародейного искусства «волхвования, чарования и наузы всякия... ворожбы деля, и порчи деля, и болезни для, прожитка для, где бы сыту быти». Не гнушались «чародейством» и лица духовного сана. В 1288 г. новгородское вече выгнало из города местного архиепископа Арсения, обвинив его в том, что «того деля стоит тепло долго».
Когда же какая-либо «баба богомерзкая» посылала непогоду, неурожай, голод или наговаривала моровую язву, мало было сжечь «волховей», как поступали владимирцы в 1270-х гг. Зло могло быть удалено только крестным ходом, в котором должны были фигурировать все наиболее крупные местные святыни в лице икон, мощей и других реликвий, с пением специального молебна для изгнания нечистой силы и с окроплением святой водой постигнутых бедствием людей, скота или предметов. В церковном требнике предусматривались специальные заклинания против бесов, где именем Троицы проклинались «диаволи проклятии, чародие, диавольстии содружницы, злотворнии воз-духов, гадов, птиц, мух и всяческого роду животнии и зло-охотнии дуси».
В то же время новая вера не оспаривала реального существования волшебства и даже не во всем с ним боролась: считая грехом возложение науза в качестве амулета «богомерзкой бабой», одновременно одобряла постоянное ношение креста и науза по личной инициативе носящего. Иными словами, новая христианская вера на Руси одной рукой возрождала то, что старалась разрушить другой.
Ярким тому примером стал культ икон. Икона стала общераспространенным объектом домашнего и личного культа; ей воссылают молитвы, подносят дары, от нее ждут великих и богатых милостей. Русский человек XIII - XVI вв., начиная с холопа и кончая царем, молится только перед иконой, другой способ молитвы ему непонятен и недоступен. Не только в доме, но и в приходской церкви у каждого своя икона, и если собственник иконы заметит, что перед его иконой молится чужой, поднимает ссору и брань. Молитва чужой иконе – воровская молитва, ибо она есть не что иное, как покушение похитить те милости, на которые имеет право как владелец иконы. Во время общественного богослужения каждый молится только своей иконе, не обращая внимания на других, и для иностранцев русские в церкви представляли собою всегда странную и непостижимую картину собрания лиц, обращенных в разные стороны. В связи с этим возник и довольно любопытный обычай – изображать на иконах молящимися перед святым или Богом собственника иконы и даже всю его семью, Русские того времени и не скрывали того значения, какое они приписывали иконе. Икона – это их наиболее близкий, домашний бог, личный фетиш. Этот бог живет и чувствует, видит и слышит. Супруги во время соития завешивали иконы полотенцем, чтобы не оскорблять божество видом непристойного акта. Икона слышит ту молитву, которая к ней обращена, и бывают случаи, когда она дает ответ словом или движением изображенного на ней лица, От нее зависит благополучие ее хозяина, и потому тот должен заботиться о ней, приносить ей жертвы и дары. Отсюда и любимая жертва иконе – восковая свеча, в которую часто залепливали деньги. Икона сопровождала своего владельца всюду: в походе, на дороге, на свадьбе, на похоронах; иконы охраняли входы в дома, ворота, улицы, переулки, площади, всякий, кто желал благополучно пройти охраняемую иконою территорию, должен был снять шапку и обратиться к иконе с молитвою. В этом исток культа чудотворных икон.
Помимо личной милостыни, со всеми ее достоинствами и недостатками, и при отсутствии государственной службы социальной помощи, со времен Владимира I берет свое начало церковяо-монастырская благотворительность. Более того, в период феодальной раздробленности именно церковь оказывается во главе помощи нищим и убогим. Особой щедростью в этом деле отличались иноки Киево-Печерского монастыря (известны имена таких благотворителей, как Антоний, Даминиан, Феодосии Печерский и др.).
Особое место здесь занимает фигура Феодосия Печер-ского, деятельность которого не ограничивалась стенами монастыря. А. Нечволодов в своих «Сказаниях о Русской земле» так писал о Феодосие: «Он был истинным заступником притесняемых и обиженных. Особенно же он любил бедных; он построил при монастыре особый двор для увечных, слепых, хромых и отдавал им десятую часть монастырских доходов. Каждую субботу отсылал он возы хлеба в тюрьмы. Однажды, привели к нему воров, пойманных в монастырском селе; увидев их связанными, Феодосии заплакал, велел развязать и накормить их, потом, дав наставление не обижать их и снабдив всем нужным, отпустил с миром».
Был Феодосии и активным общественным деятелем, защищая обиженных несправедливым судом, обличая князей, вероломно захватывающих власть и попирающих закон. Видя высокий авторитет подвижника, князья и судьи побаивались его: «Тако же сии блаженый отъц нашь Феодосии многыим заступьник быстъ пред судиями и князи, избавляя тех, не бо можахуть ни въ чем преслушати его, ведуще и правьдьна и свята».
От Феодосия Печерского сохранилось 11 сочинений: два послания к князю Изяславу Ярославичу, восемь поучений и одна молитва, все в списках XIII - XV вв. Краткие, безыскусные и вместе с тем удивительно проникновенные, полные искреннего участия к людям, они показывают образец учительного красноречия XI века. Феодосии, обращаясь к самым сокровенным глубинам человеческой души, вопрошал: «Что внесем, любимици мои, в мир съй или что имам изнести?»
В послании князю Изяславу Феодосии призывал быть милостивым по отношению ко всем людям независимо" от их веры и национальной принадлежности:«.. .милостынею милуй не токмо своя веры, нъ и чюжая; аще ли видиши анаг, ли голодна, ли зимою, ли бедою одьржима, аще ти будеть ли жидовие, ли сорочинин,-ли болгарин* ли еретик, ли латинин, ли от поганых – всякого помилуй и от беды избави, яко же можеши».
В XI в. Устав монастырей определил обитель как форму социальной организации людей. Монастыри решали различные задачи, & том числе и такие, как призрение нетрудоспособных, организация больниц и домов инвалидов. Первая на Руси больница, в которой бедные получали пропитание и пользовались бесплатным лечением, по всей видимости, была устроена Феодосией Печерским в середине 1070-х гг. при Киево-Печерской лавре. В 1089 г. Ефрем, переяславский"епископ, учредил больницу в пограничном городе Переяславле Южном. Затем, став Киевским митрополитом, Ефрем в 1097 г, велел построить больницы при монастырях в Киеве, определил к ним врачей и установил, чтобы больные лечились в них «безденежно». До монгольского нашествия в летописях упоминаются больницы в Смоленске, Вышгороде, Чернигове, Новгороде, Пскове, на Волыни, в Галицкой Руси.
Для монастырских больниц существовали более или менее однотипные положения («уставы»), в которых оговаривались расходы на содержание больных, больничных штатов, порядок управления. Больничные здания размещались за монастырскими стенами, в наименее доступных для обстрела (в случае осады) участках. К больницам примыкали «портомойни», бани, огороды и кладбища. Больничные помещения делились на небольшие кельи, с взрослыми лежали и дети. Изоляции подвергались лишь лица с «изгнившими удами» (по причине смрада) и буйные больные, которые нередко содержались в отдельных пещерах в цепях или «на колодах». Во главе больницы стоял старший над больницей – «смотрител». Обходы («мимохож-дения», или «прехождения недужных») совершались врачами к «наутрию».
В XIII в. в «Правилах о церковных людях» были более четко обозначены формы социальной помощи церкви: пособия вдовам, приданое девицам, выкуп пленных и др.
Однако мнения по поводу благотворительности русской церкви очень различны. Так, с одной стороны, историк С. Ф. Платонов отмечал, что «церковь опекала и питала тех, кто не мог сам себя кормить: нищих, больных, убогих. Церковь давала приют и покровительство всем изгоям, потерявшим защиту мирских обществ и союзов. Церковь получала в свое владение села, населенные рабами. И изгои, и рабы становились под защиту церкви и делались ее работниками. Всех своих людей одинаково церковь судила и рядила по своему закону и по церковным обычаям; все эти люди выходили из подчинения князю и становились подданными церкви. И как бы ни был слаб или ничтожен церковный человек, церковь смотрела на него по-христиански – как на свободного человека. Таким образом, церковь давала светскому обществу пример нового, более совершенного и гуманного устройства, в котором могли найти себе защиту и помощь все немощные и беззащитные».
С другой стороны, выздоровевшие бедняки (так называемые «прощеники», то есть прощенные Богом за грехи) за дни, проведенные в больнице, обязывались отплатить монастырю отработкой на пашне, в извозе, на промыслах, на скотном дворе. Эта кабала распространялась и на детей, которых нередко оставляли в монастыре на всю жизнь.
Растущей церковно-монастырской благотворительности способствовали по меньшей мере три важнейших фактора. Во-первых, обязанность священников (по Уставу 996 г.) обеспечивать надзор и призревать бедных, на что должна была идти часть десятины. Так, еще князь Владимир I после крещения поставил в Киеве церковь Богородицы, на содержание которой отдал десятую часть своих доходов от имений и городов, и обязал своих преемников под угрозой проклятия соблюдать это обязательство, за что и церковь была прозвана Десятинной.
Во-вторых, сами русские князья покровительствовали церкви, записывая на монастыри богатые вклады «на помин души» (для спасения души, по счастливом окончании похода или какого-либо предприятия, по выздоровлении от тяжкой болезни и т.п.). Об их размерах говорят летописные данные о вкладах в Киево-Печерский монастырь в XI -ХИ вв. Так, князь Ярополк Изяславич (вторая половина XI в.) «вдал» монастырю «всю жизнь свою», то есть все (или, по крайней мере, все лучшие) свои имения, а, кроме того, четыре волости, из них одну около Киева, со всеми сидевшими там крестьянами. Князь Глеб Всесла-вич дал при жизни и завещал монастырю 700 гривен серебра и 100 гривен золота (1 гривна – примерно 200 грамм).
Другой монастырь – Юрьевский – получил в начале XII в. от князя Мстислава Владимировича не только волость Буец «с данями, и с водою, и продажами», но также часть княжеских доходов – «вено вотское», то есть брачные пошлины в Вотской области, и «осеннее полюдье даровное», то есть сполна княжеские сборы в осенний проезд по волости, находившейся под княжеским управлением. Ряд князей и бояр, принимая иноческий сан, завещали монастырям свое имущество (например, черниговский князь Николай Давыдович). Тому способствовало распространившееся суждение, что всякий человек, монах или мирянин, похороненный в монастыре, будет помилован. В «Житии Феодосия Печерского» отмечалось:. «Се елико же вас в монастыри сем умрет, или игуменом где отослан, аще и грехи кто сотворил, аз имам перед Богом за то отвещати».
В-третьих, само духовенство было свободно от различных платежей и податей. Более того,-в период монго-ло-татарского владычества российским митрополитам были даны специальные ханские грамоты («ерлыки»), которые освобождали церкви и монастыри от всех даней и поборов. Тем самым духовенство пользовалось относительным достатком и богатством, что давало возможность расходовать часть средств на нужды неимущих.
За помощь ближнему и благотворительность был причислен к лику святых подвижник Сергий Радонежский, один из наиболее почитаемых русских святых, основатель и игумен Троице-Сергиева монастыря (ок. 1321-1391), который «учил не столько словом, сколько делом, практически показывая, как надо поступать в сложных ситуациях». Ученик Сергия Епифаний Премудрый писал о своем учителе: «На нем из одеяний все было худостно, все ни-щетно, все сиротинско, ибо поживе он на земле ангельским житием и возсиа в земли Русьей, акы звезда пресвятлая».
Воспитатель и духовник князя Дмитрия Донского, московский митрополит Алексей в грамоте 1360 г. писал: «Вдовиц и сирот и полонянников и странных милуйте и призирайте; иже в темницах посетите, да сподобитеся блаженного онаго святаго гласа истинного Христа глаго-люща: „Придете благословении Отца моего и наследуйте уготованное вам Царство от сложения мира..."».
Надо заметить, что постепенно идея помощи ближнему – нищему, убогому, калеке – трансформировалась. С одной стороны, развивается так называемая показная, чисто формальная помощь – в форме раздачи милостыни по различным религиозным праздникам. Внешнее благочестие здесь скрывало под собою грубость, бесправие, бесчеловечность. Не случайно известный русский психолог и педагог П. Ф, Каптерев в конце XIX в, писал: «Настоящего понятия о человеке не было в России. Истинная гуманность была чужда русскому обществу. Конечно, было сострадание, жалость, но все несколько свысока, с сознанием своих мнимых естественных преимуществ».
Такая показная помощь подверглась критике со стороны древнего русского философа, подвижника Максима Грека (1475-1556), который писал: «Убогию же возлюби всего мыслию... оскорбляемы убоги и нищи, вдовы и сироты, вопиют на ны и воздыхают из глубины душевныя и горькия слезы лиют».
С другой стороны, тот же Максим Грек развивает представление о помощи ближнему в виде душевного сочувствия и сострадания. Наиболее примечателен в этом отношении такой памятник древнерусской литературы, как «Моление Даниила Заточника» (XIII в.). Философия Даниила уже обращена к самому человеку, к его страданиям и нуждам. «Аще кто в печали человека призрит, как студеною водою напоит в знойный день».
Таким образом, церковь в Древней Руси играет выдающуюся роль в области благотворительности, пытаясь внести в это дело и некоторые организационные начала (строительство специальных приютов, богаделен, больниц).
150
рублей
Юро́дивый (гр. σαλός, слав. глупый, безумный ), сонм святых подвижников, избравших особый подвиг – юродство, подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия, с целью достижения внутреннего смирения . Юродство как путь святости реализует то противоположение мудрости века сего и веры во Христа, которое утверждает апостол Павел : “Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их” (1 Кор. 3, 18 -19), ср. еще: “Мы безумны Христа ради” (1 Кор. 4, 10).
Юродивые отказывались ради Христа не только от всех благ и удобств земной жизни, но также часто и от общепринятых норм поведения в обществе. Зимой и летом они ходили босиком, а многие и вообще без одежды. Нарушали часто юродивые и требования морали, если смотреть на нее как на выполнение определенных этических норм.
Многие из юродивых, обладая даром прозорливости, принимали подвиг юродства из чувства глубоко развитого смирения, чтобы люди приписывали их прозорливость не им, а Богу. Поэтому они часто говорили, употребляя внешне бессвязную форму, намеками, иносказаниями. Другие юродствовали, чтобы потерпеть унижения и бесславия ради Царства Небесного.
Были и такие юродивые, называемые в народе блаженными, которые не принимали на себя подвига юродства, а действительно производили впечатление слабоумных благодаря своей оставшейся на всю жизнь детскости.
Если объединить мотивы, побуждавшие подвижников принимать на себя подвиг юродства, то можно выделить три основных момента. Попрание тщеславия, весьма возможного при совершении монашеского аскетического подвига. Подчеркивание противоречия между истиной во Христе и так называемым здравым смыслом и нормами поведения. Служение Христу в своеобразной проповеди не словом или делом, а силой духа, облеченной во внешне убогую форму.
Подвиг юродства - специфически православный. Католический и протестантский Запад не знает подобной формы подвижничества.
История
Юродство как особый род аскезы возникает в среде восточного монашества около в. Палладий в Лавсаике рассказывает о монахине в одном из египетских монастырей, которая делала вид, что она безумна и одержима бесами, жила обособленно, выполняла всю грязную работу, и монахини называли ее σαλή позднее обнаруживается ее святость, и Палладий указывает, что она воплотила в жизнь те слова из Послания к Коринфянам, которые цитировались выше.
Юродство предполагает внешнее безумие (бесноватость) как крайнее средство изничтожение гордыни , способность к прорицанию, осуществляемому под видом безумия и лишь постепенно постигаемому людьми, смиренное приятие поношений и побоев как следования Христу, обличение грешников и способность видеть бесов, их окружающих, ночные тайные молитвы и демонстративное неблагочестие днем и т.д.
Юродство как тип поведения использует, видимо, ту модель, которая была задана бесноватыми, жившими у мощей святых. В - вв. около церквей, построенных на могилах святых (мартириумы), образуются общины бесноватых, которые периодически подвергаются экзорцизму , а в остальное время живут при церкви, выполняя различные работы в церковном хозяйстве. Бесноватые участвуют в церковных процессиях и могут выкриками и жестами обличать власть имущих в грехах и неблагочестии; их обличения воспринимаются как вещие слова, исходящие от обитающего в них беса (убеждение в том, что обитающие в бесноватых демоны могут открывать истины, скрытые от людей, основано на евангельских примерах бесов, исповедающих Сына Божия, ср. Мф. 8, 29 ; Мк. 5, 7). Вместе с тем в житиях юродивых часто повторяется мотив восприятия их как одержимых бесами, а их пророчеств и обличений как исходящих от демонов (в житии Симеона Эмесского , в житии Андрея , юродивого цареградского и т.д.).
Подвиг юродства не получает значительного распространения в Византии или, во всяком случае, лишь в редких случаях удостаивается признание в форме санкционированного Церковью почитания. Ряд святых прибегают к юродству лишь в течение определенного времени, посвящая, однако, большую часть своей жизни аскезе другого типа. Период юродства отмечается, например, в житиях преп. Василия Нового (X в.), преп. Симеона Студита , учителя Симеона Нового Богослова , святителя Леонтия, патриарха Иерусалимского (+ 1186/1187) и др. В византийских источниках, однако, содержатся многочисленные рассказы о “божиих людях”, принимавших облик безумцев, ходивших нагими, носивших вериги и пользовавшихся исключительным почитанием византийцев. Иоанн Цец (XII в.) говорит, например, в своих письмах о знатных константинопольских дамах, которые в своих домашних церквях вешают не иконы, а вериги юродивых, заполнивших столицу и почитаемых более, чем апостолы и мученики; Иоанн Цец пишет, однако, о них с осуждением, равно как и некоторые другие поздневизантийские авторы. Такого рода осуждение было, видимо, характерно для церковных властей этой эпохи и связано со стремлением утвердить общежительное монашество, живущее по уставу и не практикующее нерегламентированные формы аскезы. При этих условиях, естественно, почитание юродивых как святых официальной санкции не получало.
Юродивые в России
Первым русским юродивым следует считать Исаакия Печерского (+ г.), о котором рассказывается в Киево-Печерском патерике . Далее сведения о юродивых отсутствуют вплоть до XIV в., на – первую половину XVII в. приходится расцвет подвижничества, связанного с юродством, в Московской Руси. Русские юродивые ориентировались прежде всего на образец Андрея , юродивого цареградского, житие которого получило исключительно широкое распространение в России и вызвало многочисленные подражания . К числу почитаемых русских юродивых относятся Авраамий Смоленский , Прокопий Устюжский , Василий Блаженный Московский, Максим Московский , Николай Псковский , Михаил Клопский и др. В их аскетическом подвиге отчетливо опознаются те черты, которые характерны и для византийской традиции юродства: внешнее безумие, дар прорицания, соблазн как принцип поведения (перевернутое благочестие), обличение грешников и т.д.
В Московской Руси юродивые получают большую социальную значимость, они выступают как обличители неправедной власти и глашатаи Божией воли. Юродство воспринимается здесь как полноправный путь святости, и многие юродивые почитаются еще при жизни.
Очень поражали юродивые иностранцев-путешественников, находившихся в то время в Москве. Флетчер в году пишет:
"Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых) и вот почему: блаженные... указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет. Но иногда случается, что за такую дерзкую свободу, которую они позволяют себе, от них тоже отделываются, как это и было с одним, двумя в предшествовавшее царствование, за то, что они уже слишком смело поносили правление царя".
Флетчер же сообщает о Василии Блаженном , что "он решился упрекнуть покойного царя в жестокости". Об огромном уважении русского народа к юродивым пишет также Герберштейн: "Их почитали пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили".
По свидетельству иностранцев, юродивых в Москве было очень много, они составляли по существу как бы некий отдельный орден. Канонизована из них весьма незначительная часть. Есть глубоко почитаемые до сих пор, хотя и неканонизованные местные юродивые.
Таким образом, юродство на Руси по большей части не подвиг смирения, а форма пророческого служения, соединенного с крайней аскезой. Юродивые обличали грехи и несправедливость и таким образом не мир смеялся над русскими юродивыми, а юродивые смеялись над миром. В XIV -XVI веках русские юродивые были воплощением совести народа.
Почитание народом юродивых привело, начиная с XVII века, к тому, что появилось много лжеюродивых, преследовавших свои корыстные цели. Случалось также, что за юродивых принимали и просто душевнобольных людей. Поэтому Церковь всегда очень осторожно подходила к канонизации юродивых.
Использованные материалы
- В.М.Живов, Святость. Краткий словарь агиографический терминов
- "Юродивые". Богословско-литургический словарь
Житие было написано в Византии, видимо, в в. и вскоре переведено на славянский; время жизни Андрея отнесено к в., многочисленные анахронизмы и иного рода несообразности побуждают думать, что Андрей Блаженный является вымышленной фигурой
«Любят на Руси юродивых» — расхожая поговорка, но в устах соотечественников все чаще она звучит как «Любят на Руси дураков». Церковь молится этим «дуракам», то есть юродивым. Почему? Кто такой юродивый и в чем заключается его подвиг?
Блаженный блаженному рознь!
Икона – Прокопий Устюжский, предстоящий Богоматери
Святой Василий Блаженный (XVI век) бросался камнями в чудотворные иконы и спорил с грозным царем; блаженный Симеон (VI век) прикидывался хромым, подставлял спешащим мимо горожанам подножки и валил их на землю. Прокопий Устюжский (XIII век) никого не валил, не кусал и не ругал. Но под видом нищего калеки спал на куче мусора и ходил по Устюгу в рубище, несмотря на то, что был богатым немецким купцом. В подобном рубище многими веками позже скиталась по державному Петербургу. Зачем они все это делали?
«Юродивый — это человек, который добровольно избирает путь сокрытия своих способностей, притворяется лишенным добродетелей и обличает мир в отсутствии этих самых добродетелей, — такое определение предлагает Андрей Виноградов, кандидат исторических наук, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета . — Иногда их называли блаженными. В современном употреблении некоторых терминов, связанных с этим ликом святости, существует неясность. Часто мы именуем “блаженными” подвижников, не имевших опыта обличения мира. Почему? Во многом это результат католического влияния. Для Католической Церкви блаженный — это низший ранг святости. С этим и связано то, что в нашей Церкви блаженными иногда называются подвижники, чей подвиг принадлежит к нетипичному, “периферийному” типу. На Востоке термин “блаженный”, то есть “макариос”, традиционно употреблялся как полный синоним слова “святой”. Но в первые века большинство святых были или мучениками, или апостолами. Со временем количество “типов” выросло: с четвертого века появились святые (блаженные) монахи — “преподобные”, святые епископы — “святители”. И в это время термин “блаженный” начинает прилагаться к каким-то необычным типам святости, как, например, юродство. Блаженными называются и “Божии люди”, которые ведут похожую с юродивыми жизнь, но чей подвиг не вполне равен подвигу юродивого».
Подвиг юродивого, в отличие от «Божьего человека», имеет яркую социальную направленность. «Он не просто скрывает от мира свои дарования (как Алексий Человек Божий, чье византийское житие широко известно), но притворяется безумным, “буйным” — отсюда и греческий термин “салос”, которым называют юродивых (по древнеславянски — уродивый или урод). Этот термин происходит от глагола “салеуо” — “колебаться, качаться”. “Салос” — человек помешанный, человек, который ведет себя неадекватно, — продолжает Андрей Виноградов. — По средствам мнимого безумия юродивый обличает мир в его грехах, пытается его наставить на путь исправления. Юродство внутренне связанно с подвигом “человека Божия”, типологически это близкие лики святых, и отличает их только элемент обличения, направленность подвига юродивого вовне».
Экстремальная аскетика
Когда впервые появляется этот тип аскетического подвига, сказать сложно. «Появление юродства было связано с расцветом духовной жизни, — считает игумен Дамаскин
(Орловский), член Синодальной комиссии по канонизации святых, руководитель фонда “Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви”, клирик храма Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе (Москва)
. — Мы не знаем юродства в самые первые времена христианства, тогда само христианство воспринималось миром как юродство. Когда апостол Павел призывал своих обвинителей к вере в воскресение Христово, они ему говорили: безумствуешь ты Павел. Но в традиционном понимании юродство появляется, когда пустынникам и подвижникам было мало и поста и молитвы и они обращались к крайним средствам стяжания смирения – поношения от мира за самый образ жизни. И, побеждая свою гордость, достигали совершенного смирения». «Духовные основания для юродства заложены были еще в Новом Завете, это знаменитые слова о безумии ради Христа (см. 1 Кор. 4: 10). Уже раннехристианские общины ставят себя в определенный конфликт с миром и, как поздние юродивые, обличают мир в его грехах. — Андрей Виноградов видит преемственность подвига первых апостольских учеников и поздних подвижников. — В то же время феномен юродства в прямом смысле мог появиться только уже в христианском обществе. Юродивый обличает общество в неследовании христианским нормам, но эта апелляция возможна только в том случае, если христианство является для общества общепризнанной нормой. А как государственная религия христианство утверждается только в Византии в конце IV века».
В нашем привычном понимании феномен юродства появляется только к шестому веку в Сирии, где подвизается знаменитый Симеон Юродивый. «Сирия вообще была своеобразным регионом с точки зрения аскетической традиции, которая там сложилась. Христианство там воспринималось очень горячо, и поэтому возникали такие “экстремальные” виды подвижничества, как, например, столпничество (это тоже порождение Сирии), и юродство», — замечает Андрей Виноградов.
Юродивые. Язык дела
«В каждой конкретной ситуации юродивый подбирает для “ругания миру”, обличения свои образы и способы, но самый важный элемент этого языка — это момент переворота», — считает Андрей Виноградов. Юродивый делает то, что нормальный христианин делать не должен: ест мясо в пост, кидается камнями в иконы, как Василий Блаженный. Он атакует норму поведения — но этими действиями выявляет отклонение современного ему общества от тех норм, которые он «атакует». Повинуясь идее сокрытия своих добродетелей, юродивый не просто дает кому-то духовный совет, как это делают другие святые, он провоцирует человека на действия, способные вскрыть его тайные пороки. Так, Василий Блаженный, опрокинув лоток с калачами на рынке, сперва подвергся избиению рассерженными торговцами, и только через некоторое время торговец, чьи калачи были рассыпаны, признался, что подмешивал в муку мел, на что и пытался указать святой, опрокидывая прилавок.
«Обличение словами — это язык мира, который со временем притупляется, — объясняет А.Виноградов — Юродивый обличает делом, он, демонстрируя обществу общественные пороки, как бы сам принимает за эти пороки страдание, подвергается поношению и этим переворачивает ситуацию. Подвергая атаке устоявшиеся формы общественного поведения или благочестия, юродивый обращает внимание на внутреннюю сущность, актуализирует забытое внутреннее содержание этих форм».
Сложный диагноз
В жизни отличить юродивого от сумасшедшего бывает очень сложно. «Нам просто в древнем юродивом увидеть его святость, потому что мы смотрим на него через призму агиографии, церковного осмысления его подвига», — говорит Андрей Виноградов.
«Всякое дело проверяется временем. Как сказал в синедрионе Гамалиил, учитель апостола Павла, когда туда привели апостолов, пытаясь запретить им говорить о Христе, “если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его, берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками” (Деян. 5: 38-39). Как есть старцы, а есть младостарцы, лжестарцы, так бывают и юродивые истинные, а бывают кликуши. Внутренняя жизнь человека — тайна. Поэтому часто при канонизации возникают вопросы, связанные с тем, что внутреннее ведомо только одному Богу, — считает духовник московской епархии, настоятель Покровского храма села Акулово протоиерей Валериан Кречетов . С ним согласен и отец Дамаскин (Орловский): «Поскольку этот подвиг крайности, очень трудно определить, в точности оценить юродство Христа ради. Это, пожалуй, единственная форма подвига, которая духовно настолько сложно различима».
И в Византии, и в синодальной России существовали даже законы, направленные против лжеюродства, которые, впрочем, могли быть применимы и против истинных юродивых. «Например, Феодор Вальсамон, знаменитый канонист, который жил в Константинополе в XI веке и стал Антиохийским патриархом, посадил на цепь двух людей, которых он считал лжеюродивыми, и только через некоторое время, разобравшись, был вынужден признать, что это были настоящие подвижники, и отпустить их, — рассказывает Андрей Виноградов. — Поведение юродивого внешне может никак не отличаться от поведения больного человека. Я был свидетелем сцены, когда у входа в Елоховский собор стояла пожилая женщина, громко обличавшая епископат, приехавший в собор на богослужение: за мерседесы и т. п. По ее поведению я бы сказал, что она сумасшедшая, но исключать, что она юродивая, я бы тоже не стал. Эту женщину в какой-то момент прогнали, но принятие юродивым обратной реакции от общества, на конфликт с которым он идет, — это часть подвига юродства. Исключения редки: на Руси XVI-XVII веков юродивый был настолько важным явлением, что он крайне редко подвергался агрессии со стороны общества. Один английский путешественник свидетельствует, что в Москве тех времен юродивый мог обличать любого человека вне зависимости от его социального статуса, и обличаемый принимал смиренно любое поношение. Почему? Это связано в известной мере с темпераментом: русский народ правдолюбец, он любит всяческого рода обличения. Русский человек того времени был готов снести публичное осмеяние в надежде на прощение тех грехов, в которых он был обвиняем, в отличие от грека, выросшего в рамках агонистической, состязательной культуры. Для греков с их тысячелетней историей Православия формы святости мыслились очень консервативно. Они знали, как должен вести себя святой человек, и любое отклонение от привычного поведения воспринималось ими болезненно. Юродивых, ведших себя вызывающе с точки зрения нравственных норм, могли даже побить или убить. Русь, имевшая менее строгую церковную культуру, легче терпела вмешательство “юродивых”. Более того, существование человека, обличающего всех от нищего до царя, являлось своеобразным мотором социальной динамики, которой обществу в это время как раз не хватало. Ну и конечно имел значение особый тип русской религиозности, который был, как и сирийский, склонен к крайностям».
Сложно говорить о типологии русского юродства, потому это настолько специфическое явление, что выделить его «национальные черты» очень сложно, разводят руками исследователи, каждый юродивый по-своему уникален. Кто-то, как Симеон Юродивый, бросался камнями во время богослужения, кто-то просто стоял на камне, молился и обличал словом, как Прокопий Устюжский. Кроме того, все агиографы пользовались как образцом одним и тем же византийским житием Симеона Юродивого и, объясняя духовный смысл подвига юродства, во многом повторяли друг друга.
Назад в будущее?
Русское юродство сконцентрировано в очень небольшом временном промежутке с XVI по XVII век. Подвиги современных юродивых все-таки ближе к житию «человека Божия», чем к классическому «буйству»: это и Ксения Петербуржская, и Матрона Анемнясевская, и Матрона Московская. «В их подвиге нет такой атаки, обличения, характерного для юродства, — отмечает Андрей Виноградов, — так как юродивый в классическом понимании может жить только в том обществе, ценности которого он призывает соблюдать».
Андрей Виноградов размышляет об актуальности подвига юродства в современной России: «Известно, что многие старцы XX века — святитель Иоанн Шанхайский, протоиерей Николай Залитский — в некоторых ситуациях принимали модели поведения, свойственные юродивым, но, чтобы такой подвиг был постоянным, требуется определенное состояние общества. Возможно ли возрождение этого подвига в будущем? Судя по тем процессам, которые сейчас происходят, когда общество внешне воцерковляется, часто именно внешне, и в перспективе может быть создано новое традиционное общество, основанное на христианских ценностях, — появится и необходимость в новых юродивых, которые будут обличать общество, актуализировать для обывателей внутреннее содержание принятых норм поведения и христианских ценностей».
Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
В современном мире мы все чаще слышим слова толерантность, эмпатия, нравственность, духовность, патриотизм. Мир стал настолько жесток, что люди все чаще стали приходить в храмы, обращаться к богу. В учебных заведениях введены программы по духовно-нравственному воспитанию, которые тесно связаны с православной культурой.
Готовясь, к одному из таких уроков по духовному краеведению, я прочла высказывание, которое меня очень заинтересовало "Мы юродивы Христа ради". Мне стало интересно, каких людей так называли, историю их появления, какое место они занимали или занимают в обществе и в истории нашего государства. Итак, объектом моего исследования стала фраза "Мы юродивы Христа ради".
Определение конкретной задачи и ее формулировка.
Моя работа, посвящена этому феномену, актуальна тем , что несет свет духовного просвещения окружающему миру.
Задачи, которые ставила перед собой, выполняя данную работу:
В образовательном плане: изучить: справочную (словари, энциклопедии, википедию), историческую, духовно-православную, художественную литературу.
В воспитательном плане: воспитание любви и уважения к истории и культуре народа, чувство сострадания.
В развивающем плане: развитие мыслительных способностей и кругозора, эстетически творческой личности.
Через участие в создании проекта способствовать воспитанию сокровенных чувств в сердцах ребят, высветлить в их душевном мире искренне гуманное отношение к святым понятиям.
Основная часть
Глава 1. Терминология
Термин “юродивый” произошёл от слова “юрод”, от греческого слова, обозначавшее “безумный”, а так же “простой, глупый”. “Юродами” в древнерусских источниках названы блаженный Симеон (“Житие блаженного Симеона”), Исаакий Печерский (“Печерский патерик”), Никола Новгородский Салос и др.
Под “юродивыми” принято понимать людей, руководствовавшихся словами апостола Павла “мы безумны (древнерус. “юроди”) Христа ради” и принявших один из подвигов христианского благочестия - юродство о Христе. Эти люди не обязательно были действительно безумны, как принято считать. Сумасшедших среди юродивых было самое большее количество- 40%, остальные же в действительности не страдали психическими расстройствами, а сознательно принимали образ юродивого.
Юродивые, как и монахи, добровольно отказывались от всех благ жизни “мирской” (имущества, положения в обществе и т. д.) и даже от кровного родства. Но, в отличие от принявших постриг, эти люди не искали уединения, наоборот, они жили среди людей, особенно много их было в городах. Юродивые своим примером, словом и делом стремились отвратить людей от греха. Зачастую эти “безумцы” вращались среди наиболее падших в общественном мнении людей, и бывало, что им действительно удавалось вернуть их на путь христианства.
Нередко юродивые обладали пророческим даром. У В. О. Ключевского описывается такой случай: “Посадник Немир, принадлежавший к литовской партии (в Новгороде), приехал в Клопский монастырь к блаженному Михаилу. Михаил спросил посадника, откуда он. “Был, отче, у своей пратёщи (тёщиной матери)”. - “Что у тебя, сынок, за дума, о чём это ты всё ездишь думать с женщинами?” - “Слышно, - сообщил посадник, - летом собирается идти на нас князь московский, а у нас есть свой князь Михаил”. - “То, сынок, не князь, а грязь, - возразил блаженный, - шлите-ка скорее послов в Москву, добивайте челом московскому князю за свою вину, а не то придёт он на Новгород со всеми силами своими, выйдете вы против него, и не будет вам Божьего пособия, и перебьёт он многих из вас, а ещё больше того в Москву сведёт, а князь Михаил от вас в Литву уедет и ни в чём вам не поможет”. Всё так и случилось, как предсказал блаженный”. 1 Однако поведение юродивых было далеко не всегда пристойным. Человек, принявший юродство, отбрасывал при этом всякие нормы приличия и чувство стыда: “Он ходит голый (или одет в безобразные грязные лохмотья), носит вериги (различные железные цепи, полосы, кольца и др. предметы на голом теле ради “усмирения плоти”), молится обычно только ночью, как бы стесняясь этого, валяется в грязи, золе и т. п., не моется, не чешет волос, публично испражняется, нарушает порядок в церкви и на улице, всем своим видом указывает на приобщённость к низменному, грязному, шокирующему” 2
3 Юродивые могли пародировать происходящее вокруг них, дабы таким способом образумить людей. Например, в Новгороде в XIV в. двое юродивых - Никола Качанов и Фёдор - устраивали драки между собой, насмехаясь над кровавыми столкновениями новгородских партий. Однако нередко поступки юродивых были и вовсе весьма странны и труднообъяснимы, например Василий Блаженный целовал стены домов грешников, а в дома праведников кидал камни и куски земли. Такое его поведение было объяснено людьми так: “Над домами грешников ангелы плачут, и он (юродивый) стремится поклониться им; а снаружи домов праведников бесы висят, оттого, что в дом пробраться не могут, это в них божий человек камни кидает”. 3
При этом юродивые были одними из немногих, кто отваживался говорить князьям и боярам, царям и вельможам правду. Например, Василий Блаженный укорил Ивана Грозного за то, что тот во время церковной службы думал о мирском, а блаженный Иоанн Московский обличал Бориса Годунова в участии в убийстве царевича Дмитрия. При этом юродивые до некоторых пор пользовались неприкосновенностью, иногда их советы принимались к сведению. Но когда терпение знатного человека переполнялось, или если он изначально был слишком горделив, чтобы терпеть подобное обращение, юродивого могли объявить “лжеюродивым”, или попросту безумцем (ещё одно свидетельство в пользу того, что юродивые не были простыми сумасшедшими), тогда этот человек лишался своей неприкосновенности и его могли наказать и даже казнить.
"Юродивость" связана со святостью. Понятие святости - очень сложное. Его корни уходят ещё в языческую славянскую культуру, где смерть преодолевается новым рождением. Затем это языческое понимание святости сталкивается с христианским, где святость - это связь с Богом.
Юродивые — особая разновидность святых на Руси, избравших весьма специфический путь служения церкви — самоуничижение и прорицание. Подвиг юродства — один из тяжелейших подвигов, который принимали на себя во имя Христа отдельные лица ради спасения своей души и служения ближним с целью их нравственного пробуждения.
«Юродивых Христа ради», несмотря на их усердное старание скрыть свой подвиг, почитал и любил мир (Василий Блаженный был почитаем царем Иваном Грозным, как и Николай Салос; Исидора Ростовского, Прокопия Устюжского, Иоанна Московского хоронят чуть ли не всем городом).
Юродивые по большей части были мирянами, но были и юродивые монахи. Среди них святая Исидора, первая по времени юродивая (умерла в 365 г.), инокиня Тавенского монастыря; святой Симеон, преподобный Фома.
Православная церковь держится того мнения, что юродивый добровольно принимает на себя личину безумия, дабы скрыть от мира свое совершенство и таким способом избежать суетной мирской славы. Для одних дорогой к духовному прозрению становится монашество, т. е. уход от мира, обет нестяжания (добровольной нищеты), целомудрие и послушание, для других — юродство, т. е. нахождение в самой гуще общества, добровольная нищета, видимость безумия, осуждение людских пороков, обличение власть имущих, снесение ругательств и издевательства.
Разное отношение к Юродивым в народе нашло отражение в Толковом словаре В.Даля: «Юродивый— безумный, божевольный, дурачок, отроду сумасшедший; народ считает Юродивых божьими людьми, находя в бессознательных поступках глубокий смысл. Юродство означает не только святость, но и безумие; юродствовать, значит напускать на себя дурь, прикидываться дурачком».
Как объяснял преподобный Серафим Саровский, подвиг юродства требует особого мужества и силы духа, и никто без нарочитого божьего призвания не должен брать его на себя — иначе можно «сорваться» и стать лжеюродивым.
Юродство — это такой подвиг и такая жертва, перед которыми в изумлении останавливается человеческая мысль. Это — предел святости, доступной человеческим силам, предел достижений. Юродивые большей частью вращались в самых порочных кругах общества с целью исправить этих людей и спасти их, и многих из таких отверженных обращали на путь добра. Юродство во Христе надевает на себя маску безумия, навлекает на себя гонения и преследования, подвергает себя всевозможным истязаниям и нравственным пыткам. За свою смелость в критике царей и вельмож, особый образ жизни, умение прорицать, юродивые очень почитались народом, их ставили не ниже святых, а некоторые были канонизированы православной церковью.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что феномен юродства является одним из ключевых моментов русской культуры. Социальные и культурные изменения превращают юродство из религиозного и социального явления в явление, определяющее национальное своеобразие русской культуры в целом. Глава 2. История юродства
Юродство Христа ради, как особый вид подвижничества, возникло в середине 4-го века в Египте, одновременно с монашеством. Юродство можно рассматривать с двух сторон. Первая - это Божие призвание. Юродивые несут особую миссию среди грешного мира. Вторая - это очень трудный подвиг: «узкий путь», на который человек становится для достижения большого духовного совершенства.
Описание первой по времени юродивой - святой Исидоры, умершей около 365 г., сделал христианский богослов и поэт Ефрем Сирин. Святая Исидора, подвязавшаяся в Тавенском женском монастыре, описывается как тихая и благонравная. Юродивой была прозвана за то, что носила старую одежду, волосы повязывала тряпицей, очень скудно питалась. Эта женщина, в отличие от своих русских «последователей» не делала никаких предсказаний, не обличала властные структуры, не носила вериг - всё это являлось в основном принадлежностью юродивых на Руси.
Таким образом, можно сделать вывод, юродство изначально не было русским явлением. Первоначально оно распространилось в Византии, известны преподобный Серапион Синдонит, преподобный Виссарион Чудотворец, преподобный Фома, святой Симеон Эмесский, святой Андрей Царьградский. Однако к XIV в. юродство здесь постепенно сходит на нет, исчезают упоминания о них, последним известным сейчас византийским юродивым был Максим Кавсокаливат, умерший в 1367 г.
С этого времени юродство становится специфически русским явлением (на Украине и в Белоруссии этот подвиг христианского благочестия не получил распространения, и материалов о существовании там юродивых нет). Первым русским юродивым, о котором сейчас известно, является киево-печерский монах Исаакий, скончавшийся в 1090 г.
Прп. Исаакий был родом из торопецких купцов. В Печерский монастырь он поступил при прп. Антонии. Под власяницу свою он надел сырую кожу только что убитого козла, так что она высохла на нем. Некоторое время жил в пещере размером в 4 локтя, спал мало, питался лишь просфорой и водой. Исаакий подвергся страшному искушению. Однажды пещера его осветилась и наполнилась бесами в виде лучезарных ангелов, и неопытный затворник, приняв одного из них за Христа, поклонился ему. Тогда бесы схватили его, заставили его плясать с ними и к утру исчезли, оставив без памяти, едва живым. Три года проболел прп. Исаакий.: сначала лежал он без движения, лишенный языка, не мог ни есть, ни пить. Потом стал понемногу ходить и говорить. Придя в себя, он понял свою ошибку и ради смирения и научения обрек себя на служение братии в поварне, стал носить самую худую власяницу и столь рваную обувь, что ноги его примерзали в церкви к полу.
Из Киева юродство переместилось в Новгород. Юродивым по собственному выбору, стал Прокопий Устюжский (умер в 1285 или 1303 г.). Происходил из знатного рода ганзейских купцов. В Новгороде принял православие ираздал все свое имущество — городским нищим и бедным; а часть пожертвовал его в Варлаамо-Хутынский монастырь. После того, как Прокопия стали почитать новгородцы, он начал юродствовать: «В день убо яко юрод хождаше, в нощи без сна пребываше, и моляшеся непрестанно Господу Богу» 4 . Позже он удалился в Великий Устюг, где жил на паперти храма Успения Божией Матери.
Жил на подаяние, был одет в рубище. Спал блаженный обычно на сырой земле, на куче мусора или на камнях.
В 1290 году, Прокопий предвидел стихийное бедствие — сильную бурю с грозой, лесными пожарами и смерчем большой разрушительной силы, явившимися следствием падения метеорита в 20 верстах от Вел. Устюга. За неделю до падения метеорита Блаженный Прокопий начал ходить по городу, призывая со слезами жителей Великого Устюга каяться и молиться, чтобы Господь избавил город от участи Содома и Гоморры. В течение недели праведник предупреждал о скором суде Божием, но ему никто не верил. Когда же разразилась буря, жители бросились в самое укрепленное и безопасное здание города — соборный храм, где застали молящегося за них и за спасение города Прокопия.
Прокопий прожил в юродстве 60 лет. После смерти он был причислен к лику православных святых.
Новгород был родиной русского юродства. Все известные русские юродивые XIV - начала XV века связаны с Новгородом. Здесь буйствовали в XIV веке Никола (Кочанов) и Федор , пародируя своими драками кровавые столкновения новгородских партий. В пятнадцати верстах от Новгорода, в Клопском Троицком монастыре подвизался св. Михаил (1453), родственник великого князя Димитрия Донского.
44 года прожил он в Клопском монастыре, изнуряя тело свое в трудах и различных лишениях.
Святой обличал пороки людей, не страшась сильных мира сего. Предсказал рождение 22 января 1440 г. великого князя Иоанна III (1462-1505 г.) и взятие им Новгорода, обличал князя Димитрия Шемяку за его злодейства.
Исидор , Христа ради юродивый, Ростовский чудотворец. В юности принял Православие и отрекся от мира, стал юродствовать и покинул богатый дом родителей с посохом в руках.
Придя в Россию, он остановился в Ростове Великом и остался в нем жить, построив себе хижину из веток, на возвышенном сухом месте посреди огромной лужи, и прожил в ней до самой своей кончины. Впрочем, он удалялся в нее только для молитвы. Дни же он проводил на улицах города, терпя всякие поношения.
Современники блаженного Исидора, не раз убеждавшиеся на деле в осуществлении его предсказаний, называли святого «Твердисловом».
Ряд московских юродивых начинается с Максима (1433), канонизованного на соборе 1547 г. Блаженный Максим , Христа ради юродивый, жил в Москве. Летом и зимой Максим ходил почти совсем нагим, перенося с молитвой и зной, и холод. Он говорил: "Хоть люта зима, но сладок рай". Русь очень любила своих юродивых, ценила их глубочайшее смирение. И слушали юродивых все: от великих князей до последнего бедняка.
Блаженный Максим жил в тяжелые для русского народа времена. Татарские набеги, засухи, эпидемии разоряли и губили людей. Святой говорил обездоленным: «Не всё по шерсти, ино и напротив... За дело побьют, повинись, да пониже поклонись; не плачь битый, плачь небитый; оттерпимся, и мы люди будем; исподволь и сырые дрова загораются; за терпение даст Бог спасение».
У мощей святого угодника Божия стали происходить чудесные исцеления. Церковь Бориса и Глеба, в ограде которой был похоронен святой, сгорела в 1568 году. На ее месте построена была новая церковь, которую освятили во имя святого Максима, Христа ради юродивого.
XVI век дал Москве Василия Блаженного и Иоанна, по прозванию Большой Колпак.
Святой Блаженный Василий , московский чудотворец в 16 лет начал тернистый подвиг юродства. Странны были его поступки: то опрокинет лоток с калачами, то прольет кувшин с квасом. Рассерженные торговцы били Блаженного, но он с радостью принимал побои и благодарил за них Бога. А потом обнаруживалось, что калачи были плохо испечены, квас приготовлен негодным. Почитание Блаженного Василия быстро росло: в нем признали юродивого, человека Божия, обличителя неправды.
Проповедуя милосердие, Блаженный помогал, прежде всего тем, кто стыдился просить милостыню, а между тем нуждался в помощи более других.
Многие замечали, что, когда Блаженный проходил мимо дома, в котором безумно веселились и пьянствовали, он со слезами обнимал углы того дома. Юродивого спрашивали, что это значит, и он отвечал: "Ангелы скорбные стоят у дома и сокрушаются о грехах людских, а я со слезами упрашивал их молить Господа об обращении грешников». 5
При царе Феодоре Ивановиче в Москве подвязался другой юродивый Иоанн, по прозвищу Большой Колпак . Носил тяжелые вериги и на голове железный колпак, за который и получил свое прозвище. Около 1580 г. посетил блаженного Иринарха, затворника Ростовского (1616 г.; память 13/26 января) и предсказал нашествие поляков и их поражение.
Блаженный Николай Псковский более трех десятилетий нес подвиг юродства. Современники-псковичи звали его Микула (Микола, Никола) Саллос, которого еще при жизни почитали как святого, называя также Микула Святой.
В феврале 1570 года, после опустошительного похода с опричным войском на Новгород, царь Иоанн Грозный двинулся на Псков, подозревая измену и готовя ему участь Новгорода. Как свидетельствует Псковская летопись, "прииде царь... с великою яростию, яко лев рыкая, хотяй растерзати неповинныя люди и кровь многую пролити». 6
Весь город молился об отвращении царского гнева. Все жители Пскова вышли на улицы, и каждая семья стояла на коленях у ворот своего дома, вынеся хлеб и соль для встречи царя. На одной из улиц навстречу царю выбежал блаженный Николай верхом на палке. Юродивый предложил царю на угощение кусок сырого мяса. "Я христианин и не ем мяса в пост", - сказал ему Иоанн. - "Ты пьешь кровь человеческую", - отвечал ему блаженный, поучая царя "многими ужасными словесы" 7 , чтобы тот прекратил убийства и не грабил святые Божии церкви. Но Иоанн не послушался и приказал снять колокол с Троицкого собора, и тогда, по пророчеству святого, пал лучший конь царя.
Испугавшись пророчества и обличенный в злодеяниях, Грозный, приказав остановить грабеж, бежал из города. Опричники, свидетели этого, писали: "Могущественный тиран... ушел побитый и пристыженный, словно прогнанный врагом. Так неимущий нищий устрашил и прогнал царя со множеством тысяч воинов" 8 .
На Руси юродство было необыкновенно распространено, что неизменно поражало попадавших туда в XVI-XVII веках иностранцев. Путешественники. Англичанин Флетчер пишет (1588 г.): "Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых) и вот почему: блаженные, подобно пасквилям, указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет». Об огромном уважении русских к юродивым еще в начале XVI в. пишет и другой иностранец Герберштейн: "Юродивые ходили нагими, средина тела у них закрыта тряпкой, с дико распущенными волосами, железной цепью на шее. Их почитали и пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили».
Из этих описаний иностранцев можно сделать вывод, во-первых, что юродивые в Москве были многочисленны, составляли особый класс, некоторые из которого были канонизированы. Во-вторых, общее уважение к ним, не исключавшее, конечно, отдельных случаев насмешки со стороны детей, самые вериги, носимые на показ, совершенно меняли на Руси смысл древнехристианского юродства. Менее всего это подвиг смирения. В эту эпоху юродство приобретает форму пророчества. Уже не мир ругается над блаженным, но они ругаются над миром.
Звездным часом русского юродства стал XVI век. В течение этого столетия прославилось свыше 10 юродивых. Причину такого взлета популярности юродивых русский философ Г. Федотов усматривает в том, что они "заполнили пустоту, образовавшуюся в церкви после эпохи святых князей".
В XVII веке юродивые встречаются реже, московские уже не канонизуются церковно. Юродство - как и монашеская святость - встречаются на севере, возвращаясь на свою новгородскую родину. Вологда, Тотьма, Каргополь, Архангельск, Вятка - города последних святых юродивых. В Москве власть, и государственная и церковная, начинает подозрительно относиться к блаженным. Она замечает присутствие среди них лжеюродивых, натурально безумных или обманщиков. Синод вообще перестает канонизовать юродивых. Лишаясь духовной поддержки церковной интеллигенции, гонимое полицией, юродство спускается в народ и претерпевает процесс вырождения.
В новое время была канонизирована лишь одна юродивая - Ксения Петербургская. “Двадцати шести лет она потеряла мужа и стала “юродивой Христа ради” (уверяли, впрочем, что она сошла с ума действительно): раздала имущество, ходила в одежде мужа, ночевала где придётся. “Часто видели, как она уходила за город и молилась в поле, поворачиваясь попеременно на четыре стороны света. Видели также, как она украдкой работала по ночам, принося кирпичи на постройку большой церкви, воздвигавшейся в её районе. Население пригорода, где она жила, её обожало. Матери давали ей покачать своих детей или поцеловать их, и это считалось благословением. Извозчики умоляли её сесть к ним на несколько мгновений и после этого были уверены, что хорошо заработают за день. Продавцы силой совали ей в руки свой товар, - если она к нему прикасалась, покупатели обязательно должны были прийти. Ксения при жизни стала знаменитым чудотворцем”, она предсказала кончину императрицы Елизаветы Петровны (5 января 1761 г.). После смерти её почитание распространилось не только в народе, но и в высших слоях общества. Например, известно, что будущий император Александр III был исцелён от возвратного тифа при помощи песка с могилы блаженной и молитвы ей” 9 .
Однако в народе юродство по-прежнему оставалось популярно. Об этом можно судить хотя бы по тому, что этот феномен русской культуры продолжал существовать вплоть до Октябрьской революции 1917 г. Доказательством этого являются образы юродивых в литературе конца XIX - начала XX веков.
Л.Н.Толстой пишет о Юродивом Грише в автобиографической трилогии «Детство. Отрочество. Юность». С. Есенин: «Брошу все, отпущу себе бороду, и бродягой пойду по Руси... буду громко сморкаться в руку и во всем дурака валять... Оттого что без этих чудачеств я прожить на земле не могу».
Исследователи неоднократно отмечали феноменальность образа Иванушки-дурачка и в русских сказках. На Руси, где он становится излюбленным героем и на поверку оказывается намного разумнее всех мнимых героев и хитрецов. В блаженных видели тот детский чистый, не запачканный суетою и грехом маленький мир, с которым в душе сливались самые светлые воспоминания. Лицемерие, житейские расчеты — все это казалось настолько чуждым для детей и юродивых, что даже вошло в поговорку: «Глупый да малый скажут правду». А отсюда становится понятно, почему русское общество в трудные минуты искало разрешения вопросов и избавления от бедствий у блаженных.
Кроме того, юродивые были ближе к народу по причине своей непосредственной жизни в миру (на церковной паперти, на городских площадях). Юродивые, являясь миру не в роскошном одеянии молитвенников и праведников, а в жалком рубище бродяг, были психологически ближе к грешному миру. 10
Глава 3. Религиозный смысл.
Какова же религиозная подоплёка, юродства, получившего на Руси такое широкое распространение?
“Православная церковь держится того мнения, что юродивый добровольно принимает на себя личину безумия, дабы скрыть от мира своё совершенство и таким образом избежать суетной мирской славы. Вторым побудительным мотивом юродства она считает духовное наставление в парадоксальной форме. 11
Деятельность юродивого среди людей должна способствовать очищению человечества и обращению к Богу и других людей, “погрязших в грехе”. Если официальная церковь не может воздействовать на людей, то это должны делать некоторые её подвижники, роль которых собственно и взяли на себя юродивые. Святость - это, конечно, хорошо, но она сама по себе накладывает некоторые обязательства, одним из которых и является помощь другим людям на их пути к спасению - именно это и пытались осуществлять юродивые своими весьма своеобразными “проповедями”. 12
Ещё одним обязательством, которое, возложили на себя юродивые, является полное самоотречение, т. е. отречение от себя, от своих желаний и даже от своего тела, некое символическое принесение его в жертву Христу. Поводом для этого можно считать свойственное всем христианским подвижникам желание следовать поступкам самого Христа, - в данном случае это его принесение себя в жертву ради спасения всех людей.
Как уже было сказано ранее, юродство опиралось на слова апостола Павла “мы юродивы Христа ради”, так же можно вспомнить “Евангелие от Марка”: “Кто хочет идти со Мною, отвергнись себя” 13 . Таким образом, можно сделать вывод, что для того, чтобы приблизиться к Богу, нужно максимально отрешиться от самого себя. Для этого юродивые применяли все способы: отрекаясь от своего тела, носили вериги, терпели побои, холод, насекомых, привлекаемых грязным телом. Смысл этого можно охарактеризовать как “боль тела моего - не моя боль”. 14 Переносившие все эти испытания, учились смотреть на тело своё со стороны, как на что-то чужое и не имеющее к ним отношения - таким образом достигалась максимальное отречение от плотского и приближение к бесплотному, божественному.
Второй ступенью отказа от самого себя является собственно личина юродивого - безумного, глупого человека, вызывающего насмешки. Человек крайне подвержен гордыне, он всегда стремится выглядеть лучше, чем он есть на самом деле, и, естественно, человека практически невозможно заставить выглядеть в глазах окружающих глупее, чем он есть. При таком подходе и поведении тех святых, что удалялись от мира в пустынь так же можно рассматривать как гордыню: ведь они сочли недостойным себя жить в мире греха. Их самолюбие не стерпело соседства с грешными и суетными людьми. Эти аскеты словно бы говорили своим уходом: “Я слишком чист, слишком свят для вашего, погрязшего в грехе и разврате мира. Я не могу жить рядом с такими недостойными моего общества людьми, поэтому я ухожу”. Юродивые стремились побороть в себе гордость как жизнью “в миру”, так и своим поведением: представление себя безумцем в глазах окружающих, глупцом, способным вызвать лишь насмешки - это и есть смирение гордыни. Отрекались юродивые и от своих желаний: в житиях святых юродивых, а так же в многочисленных свидетельствах о жизни юродивых не канонизированных можно встретить упоминания о том, что люди эти употребляли самую простую пищу, одевались, как уже было сказано в рубище. Таким образом, они просто не позволяли своему телу умереть раньше срока, отведённого им Господом, но ни в коем случае не потворствовали, а, наоборот, всячески преодолевали свои желания. 15
Из всего этого можно сделать вывод, что религиозный смысл юродства заключался в том, чтобы максимально отречься от самого себя и таким образом приблизиться к Богу.
Глава 4. Социальные предпосылки юродства и причины его широкого распространения на Руси
Конечно, помимо религиозного смысла у юродства были и конкретные социальные предпосылки, являвшиеся одновременно и причинами его широкого распространения на территории русского государства.
Во-первых, громадное, подавляющее большинство населения России было неграмотным и повиновалось больше устным версиям, нежели церковным источникам.
Во-вторых, в народе длительное время рядом с христианством существовали языческие традиции.
В-третьих, наличие на Руси “смехового мира”. Эта оборотная сторона жизни русского общества давала юродивым богатую почву для пародирования, подражания и самоуничижения.
Другой причиной появления юродивых было то, что простые люди очень часто страдали от произвола, насилия, корыстолюбия, эгоизма. При этом пожаловаться было некому, а если кому и удавалось добраться до более высоких лиц, чем его обидчик, то обычно дело решалось всё равно не в его пользу и человека, решившего правду искать, за этот поиск наказывали. Юродивые же, во-первых, до некоторой степени пользовались неприкосновенностью, и в силу этого могли себе позволить больше, чем остальные люди; а во-вторых, для юродивого пострадать от произвола власти было даже и к лучшему: этим он подавлял свою гордыню, усмирял тело, а если его казнили, то погибал он за правду и за веру, впрочем, такое случалось редко. Примером служит вышеописанный случай об Иване Грозном и старце Салосе Николе.
Доказательством того, что юродство принимает почти массовый характер и встречает одобрение не только простого народа, но и церкви может служить большое количество храмов, построенных во имя их. Так в Новгороде почитали Николая Кочанова, Михаила Клопского, Иакова Боровицкого, в Устюге - Прокопия и Иоанна, в Ростове - Исидора, в Москве - Максима и Василия Блаженного, в Калуге - Лаврентия, в Пскове - Николу Салоса.
Заключение
Значение юродства для русской культуры
Значение такого феномена как юродства на русскую культуру сложно и многогранно. Его можно найти во многих областях искусства, но самое, на мой взгляд, важное - это влияние юродства на формирование особого психологического типа русского человека.
Юродство внесло одну очень важную и присущую из всех европейских народов, по-моему, только русским психологическую особенность: тягу к мученичеству. В европейских странах принята традиция аскезы: отказа от жизненных благ, ухода к трудной жизни монаха с её тяжёлой работой, многочасовыми молитвами и различными ограничениями. Но только на Руси существовало желание не просто уйти от мира и жить, преодолевая трудности, но страдать и, возможно, даже умереть за веру, за что-то святое для русского человека.
Косвенным доказательством наличия у русских тяги к мученичеству могут служить старообрядцы, заживо сжигаемые за свою веру, а также многочисленные секты, которых немало было на Руси и в России, с довольно варварскими, жестокими обычаями: скопцы, хлысты и т. д.
Об этой же черте национального характера можно говорить, вспоминая примеры, весьма далёкие от религиозной сферы, пример Ивана Сусанина, партизан в годы Великой Отечественной войны и многие другие.
В искусстве Руси и России так же прослеживается влияние юродства. Так в литературе и живописи появляются образы юродивых (в литературе я об этом уже упоминала, в живописи - это картина Сурикова “Боярыня Морозова”).
Таким образом, в своей работе я проследила историю развития юродства. В результате исследования сделала такие выводы:
Во-первых, зародилось юродство ещё до разделения христианской церкви на католическую и православную, но оно никогда не было распространено на западе. Это явление было характерно сначала для византийской, а затем - для русской религиозности. При этом с XIV в. юродство становится исключительно русским феноменом, т. к. в Византии оно угасает.
Во-вторых, относительно широкому распространению этого христианского подвига на Руси способствовали конкретные социальные предпосылки.
В-третьих, религиозной основой юродства является идея об отречении от всего материального, в том числе и от собственного тела, и, самое главное, избавление от гордыни для достижения более близкого духовного контакта с Богом.
И, наконец, в-четвёртых, юродство оказало значительное влияние на культуру России, и особенно на психологию русского народа: оно способствовало возникновению и укреплению у людей тяги к мученичеству, что оказало заметное влияние на историческое развитие России вплоть до нашего времени.
Список литературы:
- Желтова Е.В. О житиях юродивых…// Житие Андрея юродивого. СПб, 2001
- Иванов С.А. Византийское юродство. М., 1994.
- Ковалевский И. Подвиг юродства (Юродство о Христе или Христа ради юродивые Восточной и Русской церкви). М., 2000.
- Костомаров Н. Русская история в жизнеописаниях. М., 2003.
- Кузнецов (иеромонах Алексей) Юродство и столпничество. М., 2000
- Скрынников Р.Г. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX-XVII вв. СПб. 2000.
- Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990.
- Юрков С.Е. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре. СПб, 2003.
- Бронзов А.А. Нравственное богословие в России в течение XIX столетия. СПб., 1902;
- Иеромонах Алексий (Кузнецов). Юродство и столпничество. Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000.
- Иванов. С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. М.: Языки славянской культуры, 2005.
- Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. М., 1992. Т. 1-2; Лихачев Д.С., А.М.Панченко, Н.В.Понырко. Смех как зрелище. Л: Наука, 1984.
- Панченко А. М. Русская история и культура: Работы разных лет. СПб.: Юна, 1999.
- Недоспасова. Т. Русское юродство XI-XVI веков. Москва 1997. Рябинин. Ю.В. Русское юродство. М.: РИПОЛ Классик,2007. Франк С.Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996.
- Юдин. А.В. Русская народная художественная культура (учебное пособие для студентов вузов). М.: Высшая школа,1999. Большая советская энциклопедия. Третье издание. Гл. ред. А. М. Прохоров./ Москва. “Советская энциклопедия” . 1970 г. Т.. Стр.
- Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С.255; Горичева Т. Православие и постмодернизм. Л., 1991. С.47. http://azbyka.ru/dictionary/26/yurodstvo.shtml http://drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=8774 http://www.pravoslavie.by/catal.asp?id=9912&Session=110
- Федотов Г. П (1886-1951) - русский философ, публицист, историк культуры, основоположник богословия культуры.
- Белкин А.А.. Русские скоморохи. М.: Наука,1975,
- Толстой Л.Н. Детство. Отрочество. Юность. - М., 1964.
Приложение
Алексей Елнатский
Андрей Юродивый, или Андрей Константинопольский — особо почитаемый на Руси юродивый
Василий Блаженный (1469—1552) — московский юродивый, один из самых известных святых Русской православной церкви
Евфросиния Колюпановская (ок. 1758—1855) — княжна Вяземская, оставившая императорский двор и ставшая юродивой
Иаков Боровичский († 1540) — боровицкий чудотворец
Иван Корейша (1783—1861)
Иоанн Московский (? — 1589) — московский юродивый
Иоанн Верхотурский (XVII век) — сибирский юродивый
Иоанн Милостивый (ростовский чудотворец) — (? — † 1581)
Иоанн (устюжский юродивый) († 1494) — устюжский юродивый
Исаакий Печерский († 1090) — первый известный юродивый на Руси, монах Киево-Печерского монастыря
Исидор Ростовский († 1474) — ростовский чудотворец, родом из Германии
Исидора Тавеннийская (IV век) — одна из первых юродивых
Киприан Суздальский
Ксения Петербургская
Максим Кавсокаливит († 1354)
Максим Московский († 1434)
Мария Дивеевская
Михаил Клопский (XV век) — родственник князя Дмитрия Донского
Миша-Самуил († 1907)
Николка Салос
ПаисийКиевский († 1893) — преподобный из Киево-Печерской лавры
Паша Саровская
Пелагея Дивеевская
Прокопий Вятский (1578—1627)
Прокопий Устюжский (? — † 1303) — святой-чудотворец, родом из Любека
Сайко, Афанасий Андреевич (1887—1967) — орловский старец, юродствовавший в середине XX века
Симон Блаженный († 1584) — святой из Юрьевца Поволжского.
Симеон Юродивый (VI век) — монах, отшельник и юродивый, живший в Сирии.
Стахий — ростовский юродивый.
Феодор Новгородский († 1392)
Феофил (Горенковский) († 1853) — иеросхимонах Киево-Печерской лавры
Фома Сирийский
1 . О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций” / Ростов-на-Дону. “Феникс”. 1998 г. Т. 1. Стр. 435.
2 . О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций” / Ростов-на-Дону. “Феникс”. 1998 г. Т. 1. Стр. 435.
3 “Христианство: энциклопедический словарь”. / Москва. Научное издательство “Большая Российская энциклопедия”. 1995 г. Т. 3. Стр. 286.
4 Житие Прокопия Устюжского. — В кн.: Памятники древней письменности, вып. С1П. СПб., 1893, с. 8.
5 Блаженный Василий, Христа ради юродивый. Ред.арх. А. Милеант, изд. хр. Покрова Пресвятой Богородицы,1996.
6 Л.Н. Желтова О житиях юродивых…. СПб, 2001
7 Желтова Е.В. О житиях юродивых…// Житие Андрея юродивого. СПб, 2001
8 . См. там же
9 Синдаловский Н.А. Санкт-Петербург: История в преданиях и легендах. - СПб., 2002.
10 См.там.же
11 Иванов С. А. “Византийское юродство”. / Москва. 1994 г. Стр. 4. // Сноска взята из книги Юдина А. В. “Русская народная духовная культура”. / Москва. “Высшая школа”. 1999 г. Стр. 253.
12 Желтова Е.В. О житиях юродивых…// СПб, 2001
13 Юдин А. В. “Русская народная духовная культура”. / Москва. “Высшая школа”. 1999 г. Стр. 255..
14 Юрков С.Е. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре. СПб, 2003.
Святой великомученик Прокопий.
Святой великомученик Прокопий, в миру Неаний, родом из Иерусалима, жил и пострадал в царствование императора Диоклитиана (284-305). Отец его, знатный римлянин, по имени Христофор, был христианином, но мать святого, Феодосия, оставалась язычницей. Рано лишившись отца, юный отрок был воспитан матерью. Получив прекрасное светское образование, он был представлен Диоклитиану в первый год его вступления на престол и быстро продвинулся по службе. К 303 году, когда было воздвигнуто открытое гонение на христиан, Неаний был послан проконсулом в Александрию с повелением беспощадно преследовать Церковь Божию. Но на пути в Египет, близ сирийского города Апамеи, Неанию было явление Господа Иисуса Христа, как некогда Савлу на пути в Дамаск. Божественный голос возвестил: "Неаний, и ты идешь на Меня?" Неаний спросил: "Кто Ты, Господи?" - "Я - распятый Иисус, Сын Божий". В то же время в воздухе появился сияющий крест. После видения Неаний ощутил в своем сердце неизреченную радость и духовное веселие и превратился из гонителя в ревностного последователя Христа.
С тех пор Неаний возлюбил христиан и победоносно сражался только против варваров-язычников. Но на святом угоднике сбылось слово Спасителя, что "враги человеку - домашние его" (Мф. 10, З6). Мать, язычница, сама пришла к императору с жалобой на сына, непочитающего отечественных богов. Неаний был вызван к прокуратору Иудеи Иусту, где ему торжественно было вручено послание Диоклитиана. Прочитав полное богохульств послание, Неаний молча на глазах у всех изорвал его. Это было уже преступление, которое римляне обозначили как "оскорбление величества". Неаний был взят под стражу и в узах отправлен в Кесарию Палестинскую, где томился когда-то апостол Павел. После страшных мучений Святого бросили в сырую темницу. Ночью в тюремной комнате воссиял свет, и Сам Господь Иисус Христос, придя со светлыми Ангелами, совершил Крещение страдальца-исповедника, дав ему имя Прокопий. Многократно святого Прокопия водили в судилище, принуждали отречься от Христа и вновь подвергали пыткам. Стойкость мученика и его пламенная вера низводили обильную благодать Божию на людей, видевших казнь.Пресвятая Богородица.
Вдохновленные подвигом Прокопия пошли под меч палача многие из прежних стражей святого узника и римские солдаты вместе со своими трибунами Никостратом и Антиохом. Мученическими венцами запечатлели свою веру двенадцать женщин-христианок, сами пришедшие к воротам Кесарийской претории. Пораженная великой верой христиан и их мужеством, видя непреклонность сына, переносившего тяжкие страдания, Феодосия раскаялась, встала в ряды исповедниц и была казнена. Наконец, уже новый прокуратор, Флавиан, убедившись в бесполезности пыток приговорил святого великомученика Прокопия к усекновению мечом. Ночью христиане взяли многострадальное тело и, обвив гробными пеленами, со слезами и молитвами предали земле († 303).
Юродивые на Руси
Выдержки из статьи Панченко А. М. Русская история и культура. СПб.: Юна, 1999.
В житейском представлении юродство непременно связано с душевным или телесным убожеством. Юродивый, с точки зрения пресловутого здравого смысла, - обыкновенный дурачок. Это заблуждение, о чем не уставало твердить православное богословие. Св. Димитрий Ростовский в своих Четьих Минеях (они были настольной книгой многих поколений русских интеллигентов - от Ломоносова до Льва Толстого) поясняет, что юродство - «самоизвольное мученичество», маска, скрывающая добродетель. Богословие учит различать юродство природное и юродство добровольное, «Христа ради». Но, быть может, эти наставления следует зачислить по разряду демагогии?
Святой Афанасий, Христа ради юродивый.
Среди деятелей раннего старообрядчества был юродивый Афанасий. Протопоп Аввакум так писал о нем, своем любимом ученике, земляке-нижегородце и духовном сыне: «До иночества бродил босиком и зиму и лето... Плакать зело же был охотник: и ходит и плачет. А с кем молыт, и у него слово тихо и гладко, яко плачет». Постригшись в каком-то северном монастыре, он стал иноком Авраамием - и тотчас взялся за перо. Он писал и прозу, и стихи (а книжная поэзия была тогда в Москве внове). Он хранил нелегальную рукописную библиотеку и архив московских старообрядцев. Все это было отобрано в феврале 1670 года, когда бывшего юродивого взяли под стражу. В тюрьме он ухитрился написать несколько сочинений, в частности знаменитую челобитную царю, непримиримый и резко обличительный тон которой решил его судьбу. В Великом посту 1672 года на Болотной площади - против Кремля за Москвой-рекой, куда выходил государев сад, где казнили еретиков и преступников и устраивали кулачные потехи, - он был сожжен (по русскому обычаю, в срубе без крыши: у нас заботились о зрителях, не терзали их лицезрением смертных мучений и смертного безобразия).
Итак, юродивый Афанасий, он же инок Авраамий, принадлежал к типу не только душевно здоровых, но и интеллигентных юродивых. Интеллигентное юродство - не оксюморон и не парадокс. Юродство действительно было одной из форм интеллектуального критицизма (в качестве параллелей можно привести античных киников и мусульманских дервишей).
Блаженная Ксения, Христа ради юродивая.
Как Православие толкует это «самоизвольное мученичество»? Юродство - добровольно принимаемый подвиг из разряда так называемых «сверхзаконных», не предусмотренных иноческими уставами.
Активная сторона юродства заключается в обязанности «ругаться миру», обличая грехи сильных и слабых и не обращая внимания на общественные приличия. Более того: презрение к общественным приличиям составляет нечто вроде привилегии и непременного условия юродства, причем юродивый не считается с местом и временем, «ругаясь миру» даже в Божьем храме. Две стороны юродства, активная и пассивная, как бы уравновешивают и обусловливают одна другую: добровольное подвижничество, бездомность, нищета и нагота дают юродивому право обличать «горделивый и суетный мир».
Юродивый - актер, ибо наедине с собою он не юродствует. Днем он всегда на улице, на людях, в толпе - на сценической площадке. Для зрителя он надевает личину безумия, «глумится», как скоморох, «шалует». Если Церковь утверждает благообразие и благочиние, то юродство этому себя демонстративно противопоставляет. В Церкви слишком много вещественной, плотской красоты - в юродстве царит нарочитое безобразие. Церковь и смерть сделала красивой, переименовав ее в «успение», засыпание. Юродивый умирает неведомо где и когда. Он либо замерзает в стужу, как св. Прокопий Устюжский, либо просто скрывается с глаз людских.
Юродивый - главное, но не единственное лицо представления, которое разыгрывалось на площадях и улицах древнерусских городов. Юродивому нужен зритель, которому предназначена активная роль. Ведь юродивый - не только актер, но и режиссер. Он руководит толпою и превращает ее в марионетку, в некое подобие коллективного персонажа. Толпа из наблюдателя становится участником действа, реагирует непосредственно и страстно. Так рождается своеобразная игра.
Идеальный костюм юродивого - нагота. Обнажаясь, он надевает «белые ризы нетленной жизни». Голое тело больше всего терпит от зимнего холода и летнего зноя и наглядно свидетельствует о презрении к тленной плоти.
Юродивые многое заимствуют из фольклора - ведь они плоть от плоти народной культуры. Присущая им парадоксальность свойственна также персонажам сказок о дураках. Иван-дурак похож на юродивого тем, что он - самый умный из сказочных героев. Если в начальных эпизодах сказки его противостояние миру выглядит как конфликт глупости и здравого смысла, то с течением сюжета выясняется, что глупость эта притворная или мнимая, а здравый смысл сродни плоскости или подлости. Отмечалось, что Иван-дурак - это светская параллель юродивого Христа ради, равно как Иван-царевич - святого князя. Отмечалось также, что Иван-дурак, которому всегда суждена победа, не имеет аналогов в западноевропейском фольклоре. Равным образом и юродивых не знал католический мир.
Одна из форм протеста в юродстве - осмеяние порока и зла. Смех - опять-таки «сверхзаконное» средство, потому что в Православии он считался греховным. Еще Иоанн Златоуст, самый на Руси почитаемый из святых отцов, заметил, что в Евангелии Христос никогда не смеется. На исповеди нашим предкам предлагались вопросы о «смехе до слез», и на провинившихся в этом налагалась епитимья. Соответственно не смеются житийные герои. Исключение из этого правила делается редко; но оно всегда делается для юродивых.
Святой Василий Блаженный.
Вот два идущих подряд эпизода из Жития Василия Блаженного.
Однажды прохожие девицы посмеялись над наготой юродивого - и тотчас ослепли. Одна из них побрела, спотыкаясь, за блаженным и пала ему в ноги, умоляя о прощении и исцелении. Василий спросил: «Отселе не будешь ли паки смеятися невежественно?» Девица поклялась, что не будет, и Василий исцелил ее, а вслед за нею и остальных. Другая сцена перенесена в московскую корчму. Ее хозяин был зол и «ропотлив»: «Всем ругательно обычаем своим бесовским говорил: "Черт да поберет!"» Зашел в корчму жалкий пропойца, трясущийся с похмелья, вытащил медную монету и потребовал вина. Народу было великое множество, только поспевай подносить, и хозяин отмахнулся от пьяницы. Тот никак не отставал, и целовальник налил ему чарку: «Прими, пьяница, черт с тобою!» С этими словами в чарку вскочил скорый на помине бес (заметил это, конечно, только провидец-юродивый). Пропойца поднял чарку левой рукой, а правой перекрестился. Тут бес, «палимый силою креста», выскочил из склянки и бросился вон из кабака. В голос захохотал Василий Блаженный, озадачив пьяную братию: «Почто плещет руками и смеется?». Пришлось ему рассказать о том, что было ему «явлено».
Осмеяние мира - это прежде всего дурачество, шутовство. Действительно, юродство тесно соприкасается с институтом шутов - и в поведении, и в философии. Основной постулат философии шута - тезис о том, что все дураки, а самый большой дурак тот, кто не знает, что он дурак. Кто сам себя признал дураком, перестает быть таковым. Иначе говоря, мир сплошь населен дураками, и единственный неподдельный мудрец - это юродивый, притворяющийся дураком. Его «мудрая глупость» всегда одерживала победу, осмеивая «глупую мудрость» филистерского мира.
Протестуя, юродивый выполняет обязанности обличителя и общественного заступника. Юродивый извергает себя из мира, порывает с ним все связи. Социальной и корпоративной приметой юродивого становится собака - символический знак отчуждения, известный по крайней мере со времен киников, которые вели поистине «собачью» жизнь (ее можно представить себе по анекдотам о Диогене Синопском, самом знаменитом из киников).
Вот первое появление на поприще юродства палестинского монаха Аввы Симеона:
«Честной Симеон, увидев на гноище перед стенами дохлую собаку, снял с себя веревочный пояс и, привязав его к лапе, побежал, волоча собаку за собой, и вошел в город через ворота, расположенные вблизи школы. Дети, заметив его, кричали: "Вот идет Авва - дурачок!", и бросились за ним бежать, и били его».
Андрей Цареградский, приготовляясь почивать, отыскивал место, где лежали бродячие псы, и тут же укладывался, прогнав какого-нибудь из них. «Пес ты, и с псами выспался», - говорил он поутру. В Житии Прокопия Устюжского этот мотив повторен и усилен. Была студеная зима, птицы застывали на лету, много людей до смерти замерзало, и нестерпимо тяжело стало Прокопию на церковной паперти. Тогда он пошел искать себе пристанища на ночь. «Пришел я в пустую постройку, и там в углу собаки лежат. И я лег среди них, чтобы согреться. Они же вскочили и убежали вон. Я же подумал про себя, что не только Бог и люди меня оставили, но что и псы мной гнушаются». Если юродивый снизошел до бездомных собак, то они не снизошли до юродивого.
Вообще, юродивый - неумолимый ригорист, который не признает смягчающих обстоятельств. Безнравственность для него всегда безнравственность, за кем бы она ни была замечена, за сильным или слабым. Ему все равно, кого обличать - нищего или вельможу.
Но если юродивому все равно, кого обличать, то он должен обличать и царя, ибо исключений в протесте нет. Более того, царя он должен обличать чаще и суровее, потому что преступления царя и заметнее, и ужаснее по своим последствиям. В таком случае моралистический по форме протест достигает максимальной социальной остроты. Русские Жития и другие источники фиксируют обличения царей особенно внимательно. Иные из них относятся к сфере чистого вымысла, иные вполне достоверны. Однако и легенды, и факты слагаются в определенный культурный стереотип, возросший на почве национальных традиций.
Прямой удар по юродству нанес только Петр I. Пётр всех юродивых его времени объявил «притворно беснующимися». Дело не кончилось рационалистическим неприятием юродства. Были предписаны репрессивные меры. Так, в 1737 году Синод приказал отыскивать, ловить и «отсылать в светский суд» разных «суеверцев», в том числе «притворных юродцев и босых и с колтунами». Если в XVII веке юродивых губили за дерзкие речи, то в XVIII веке хватали уже за колтуны и наготу, то есть за самый юродский облик.
Но юродство было очень живучим. Как только обстроился Петербург, юродивые появились в новой столице (недавно была канонизована Ксения Петербургская, начавшая юродствовать при императрице Елизавете Петровне). Они бродили по российским градам и весям и позже - их описывали Тургенев, Лев Толстой, Бунин. Встречаются они и в наше время.