Мыслитель, писатель, общественный деятель Генри Дэвид Торо пишет в свой книге «Уолден»:
«У дикарей каждая семья имеет кров, не хуже чем у других, удовлетворяющий простейшим потребностям. У птиц есть гнезда, у лисиц - норы, у дикарей - вигвамы, а современное цивилизованное общество, скажу не преувеличивая, обеспечивает кровом не более половины семей. В крупных городах, где цивилизация победила окончательно, число имеющих кров составляет очень малую долю. Остальные ежегодно платят за эту внешнюю оболочку, ставшую необходимой и зимой, и летом, такие деньги, на которые можно приобрести целый поселок индейских вигвамов, и из-за этого живут в нужде всю свою жизнь.
Действительно ли это лучшее, что можно себе представить? »
Так ли уж невозможно представить будущее, где люди, как прочие животные, свободно владеют своим жилищем без всяких условий и не должны платить огромные деньги всю свою жизнь, просто чтобы быть защищённым от стихии? Конечно нет! Это безумие!
Фактрум публикует список, в котором вы найдёте примеры домов, которые «дикари» по всему миру строят собственными руками, используя подручные материалы, которые мать-природа предлагает бесплатно.
Типи
Фотографии:Типи - это похожие на палатку дома американских индейцев, использовавшиеся равнинными племенами. Типи строится из конусообразной деревянной основы, покрываемой шкурами буйволов, и настоящие типи были до 12 футов в высоту. Как и современные палатки, типи можно быстро сворачивать и разворачивать. Когда племя перемещалось с места на место, каждая семья перевозила с собой колья и шкуры от своего типи.
Равнинные индейцы часто перемещались с места на место, чтобы следовать за стадами буйволов. Вся деревня могла за час собрать свои типи и быть готовой к движению.
Вежа
Внешне вежа напоминает индейское типи, но менее вытянутое и более устойчивое на сильном ветру. Это временное убежище, которое использовали саамские племена, жившие на безлесых равнинах северной Скандинавии, и кочевавшие вслед за оленями. Вежа сделана из деревянных кольев, покрытых оленьими шкурами или, чаще, тканью.
В современных вежах заменили деревянные колья на алюминиевые, а более тяжелые ткани на более лёгкие. Сегодня многие люди предпочитают обогревать вежу при помощи печки вместо открытого огня, преимущество этого способа в том, что производится меньше дыма, но при этом и меньше света, из-за чего внутри весьма темно.
Вигвам
Вигвамы, иногда известные как «дома из берёзовой коры» это дома американских индейцев используемые алгонкинскими племенами в лесных регионах. Эти жилища небольшие, обычно 8–10 футов в высоту, они строятся на основе рамы из изогнутых деревянных кольев, которые покрываются разнообразным доступным материалом - травой, корой, сучьями, циновками, камышом, шкурами или тканью.
Корпус может быть в виде купола, в виде конуса, или в виде прямоугольника с аркообразной крышей. Изогнутые поверхности служат идеальным укрытием при любой погоде и, хотя вигвамы стационарны, они маленькие и их легко построить.
В 1674 г. Гукин, ведавший делами индейских подданных Массачусетской колонии, писал: «Лучшие их дома очень плотно и тщательно кроются древесной корой, которую сдирают, когда дерево наливается соком, и сразу же спрессовывают крупными кусками, пока она зеленая. Дома похуже крыты циновками, которые плетутся из особого камыша; они тоже достаточно теплы и не протекают, хотя и не так хороши, как первые… Я видел постройки, достигавшие 60 и даже 100 футов в длину и 30 в ширину… Я часто ночевал в вигвамах, и они оказывались не менее теплы, чем лучшие английские дома».
Хоган
Хоган это основное традиционное жилище племени навахо. Он может быть круглым, конусообразным, многогранным или прямоугольным. В нём могут быть или не быть внутренние стойки, стены бревенчатые или каменные, а покрыт он землёй с разнообразными вариантами крыши из коры. Всё подходит.
Старые хоганы можно считать родоначальниками идеи энергосберегающего дома. «Использование толстого слоя глины поверх деревянной структуры позволяет такому дому летом сохранять прохладу за счёт природной циркуляции воздуха и влажного пола. Зимой очаг долгое время сохраняет внутреннее тепло. Этот подход называется термическая масса».
В 2001 хоган начал возрождение благодаря организации совместного предприятия с участием нации навахо, университета Северной Аризоны, американской лесной службы и других частных и общественных партнёров.
Полуземлянка
История полуземлянок начинается 6000 лет назад. Жилища этого типа наполовину представляют собой что-то среднее между домом из дёрна и бревенчатым домом, пол в них обычно углублен на 1–1,5 метра под землю. Такие жилища встречаются в Карпатах и на лесистых склонах восточной Европы, но встречались и в Северной Америке.
Многие первые переселенцы из Украины в Канаду в конце 19 века так строили своё первое жильё на новой родине. Такие же дома строили менониты из российской империи, которые селились в регионе Хилсборо в Канзасе.
Еженедельная национальная газета Frank Leslie’s Illustrated Newspaper от 20 марта 1875 года так описывает это строение: «…притягательно старомодная новая деревня в Гнадену, где около двадцати фермеров построили престраннейшие, но комфортабельнейшие дешёвые дома, какие только можно увидеть на Западе, используя небольшое количество брёвен. Какркасная крыша построена на земле и покрыта травой прерий. Эти дома служат и людям и животным, будучи разделены изнутри перегородкой из саманных кирпичей».
Барабара
Барабара была традиционным жилищем алеутов, коренного населения Алеутских островов. Так же, как полуземлянка. Барабара частично расположена под землёй, так проще противостоять сильному ветру.
Клочан
Клочан это построенная насухо каменная хижина с выступающей крышей, обычно ассоциируемая с юго-западной границей Ирландии. Постройка насухо - это метод, когда камни укладываются без связующего раствора; крепость таких строений достигается за счёт давления камней друг на друга и сцепления их между собой. Клочаны обычно круглые, по виду напоминают ульи, с очень толстыми, до 1,5 метров, стенами. Некоторые клочаны не полностью каменные, а имеют покрытую крышу.
Бревенчатый дом
Некоторые из бревенчатых строений были возведены в Северной Европе тысячи лет назад, и они в основном ассоциируются со Скандинавией и Восточной Европой. Они построены из брёвен, уложенных друг на друга горизонтально, с углублением на обоих концах, чтобы усилить сцепление. Толстое ствол предоставляет намного лучшую защиту, чем деревянная рама, покрытая шкурами, досками или дранкой.
Имея необходимые инструменты, семья могла за считанные дни с нуля построить бревенчатый дом, который потенциально мог простоять столетия. Недалеко от места, где я живу, есть ода из наиболее хорошо сохранившихся шведских ферм с бревенчатыми домами, построенными в 1700-х, которые до сих пор находятся в хорошем состоянии.
Так же как клочан, бревенчатый дом получает свою крепкость за счёт давления брёвен друг на друга, и имеет склонность слегка оседать с течением времени.
Длинный дом
Реконструкция длинного дома в музее викингов в Борге, на острове Вествогёй в Норвегии.
Длинные дома строились повсюду в Европе, Азии и обеих Америках, но наиболее ассоциируются с племенами ирокезов из Северной Америки, а также с древними норвежцами из Скандинавии, боле известными как викинги.
Они строятся так же, как вигвамы, с рамой из стволов и покрытием из коры. Основная разница в том, что длинные дома намного, намного больше. Они могут достигать 200 футов в длину, 20 в ширину и 20 в высоту.
Бамбуковый дом
В этом доме важна не конструкция, а превосходный строительный материал. Бамбук имеет высокое соотношение прочность/вес. Он лёгок, быстро растёт, и является долгосрочным возобновляемым источником строительного материала.
Бамбук, как строительный материал, традиционно ассоциируется с культурами южной Азии, Восточной Азии и Южной части Тихого океана, с некоторым заходом в центральную и Южную Америку.
Пуэбло
Пуэбло строятся одноимёнными племенами индейцев на юго-западе США. Это модульные, двух-трёхэтажные жилища, сделанные из самана (крепкие кирпичи из запечённой глины, смешанной с соломой) или из больших камней, скреплённых саманом.
Комплекс построек пуэбло может вместить весь клан, каждая семья живёт в своём саманном отделении, как в современных многоквартирных домах. Эти дома могут послужить десяткам поколений в тёплом сухом климате.
Земляной дом
В былые дни встречались разнообразные виды земляных домов по всему миру, сюда мы можем отнести дома американских индейцев, например хоганы племени навахо, земляные логова племени сиу, ямы с крышей из веток на западном берегу, а также субарктические дёрновые дома на Аляске, в Канаде и в Исландии.
Всё это полуподземные дома, прикрытые окружающей землёй с трёх или четырёх сторон и с крышей наверху. Основное преимущество земляного дома в том, что ты прикрыт от холода и ветра землёй, и если ты расположишь большие окна на солнечной стороне, то можешь обогревать дом при помощи солнца.
Иглу
Иглу - это снежные дома, используемые эскимосами северной Канады. Они представляют собой куполообразные укрытия, построенные из блоков льда, установленных в спиральном порядке и уплотненных снегом.
Вы будете удивлены, как тепло может быть внутри, когда снаружи мороз! «Снаружи температура может быть -45С, но внутри воздух может нагреться от +7С до +16С, только за счёт тепла человеческих тел», - Корнелльский университет, 2003.
Юрта
Юрта - это переносное жилище используемое кочевниками на склонах центральной Азии уже как минимум 3000 лет. Да, вы правильно прочитали, три тысячи лет.
Традиционная юрта состоит из деревянной округлой рамы, обвешанной войлочным покрытием, её полная установка занимает всего 2 часа.
Валипини
Не такой древний, как другие в этом списке, валипини стоит упомянуть, потому что это простая, но блестящая идея и может быть реализована всего за 300 долларов.
Валипини - это подземная теплица, которая позволяет выращивать овощи круглый год. Эта идея впервые появилась в Боливии. Здесь используется такое же земляное покрытие, как во многих древних домах из нашего списка.
Что делает валипини лучше, чем обычные парники? Во-первых, располагая область растений на 6–8 футов под землёй, вы получаете преимущество постоянной температуры земли ниже уровня промерзания. Во-вторых, окружающая земля сохраняет дневное тепло и затем отдаёт его обратно длинными холодными ночами.
Что мы можем усвоить?
Эти древние дома во многом лучше современных потому, что они приспособлены к своему окружению. Дома из пустыни Аризоны очень отличаются от домов из тундры Аляски, а кочевые племена имеют другие нужды, чем оседлые.
Суть в том, что наши предки были едины со своим окружением и сосуществовали с природой. Эти люди были родными земле, в то время как современный человек ведёт себя, как захватнический вид, который не знает своего места в природе .
Но может быть самое главное в этих домах - это то, что их строители знали, когда пора остановиться. Они чётко осознавали, что дом нужен, чтобы быть защищёнными от осадков и иметь безопасное место для ночлега, и не тратили свою жизненную энергию на постройку всё более крупных и внушительных домов.
И в завершение ещё раз предоставим слово Генри Дэвиду Торо:
«Можно создать дом еще комфортабельнее и роскошнее нынешнего, но все будут вынуждены признать, что он никому не по карману. Неужели мы должны вечно стремиться добыть побольше всех этих вещей, а не стараться иногда довольствоваться меньшим? Неужели почтенные граждане всегда будут с важностью внушать юношам, и советом и примером, необходимость приобрести, прежде чем умереть, известное количество ненужных галош и зонтов или пустых гостиных для пустых гостей?..»
Жил-был как-то очень богатый синьор. Богаче самого богатого американского миллиардера. Одним словом, богатый-пребогатый! Свои деньги он хранил на огромных складах. До самого потолка они были забиты золотыми, серебряными и никелевыми монетами. Тут были итальянские лиры, швейцарские франки, английские фунты стерлингов, американские доллары, русские рубли, польские злотые, югославские динары – центнеры, тонны монет всех стран мира и всех национальностей. Бумажных денег у него тоже было несметное количество – тысячи туго набитых, запечатанных сургучными печатями мешков. Звали этого синьора Монетти.
И вот однажды захотел он построить себе дом.
– Построю его в пустыне, – решил он, – подальше от людей.
Но в пустыне нет камня для строительства, нет кирпичей, извести, досок, мрамора… Ничего нет – один песок.
– Неважно! – заявил синьор Монетти сам себе. – Построю дом из своих денег. Вместо камней, кирпичей, досок и мрамора использую монеты.
Он позвал архитектора и велел ему сделать план дома.
– Пусть в нем будет триста шестьдесят пять комнат, – приказал синьор Монетти, – по одной на каждый день года. И двенадцать этажей – по одному на каждый месяц года. И пятьдесят две лестницы – по одной на каждую неделю года. И все это пусть будет сделано из монет, понятно?
– Но гвозди… Без них не обойтись… Придется привезти.
– Ни в коем случае! Нужны гвозди? Берите мои золотые монеты и отливайте из них золотые гвозди.
– А для крыши нужна черепица…
– Никакой черепицы! Возьмите мои серебряные монеты, и получится очень хорошая крыша.
И архитектор сделал план. Чтобы привезти в пустыню все монеты, необходимые для строительства дома, понадобилось три тысячи пятьсот автопоездов.
А чтобы разместить строительных рабочих, пришлось поставить четыреста палаток.
И работа закипела. Сначала вырыли котлован под фундамент, но не стали забивать в него железобетонные сваи и укладывать плиты, а заполнили монетами. Один за другим подъезжали доверху груженные деньгами самосвалы и ссыпали свой драгоценный груз в котлован. Затем стали класть стены: монету за монетой – одну на другую. Монета – чуть-чуть раствора – другая монета… Первый этаж весь выложили из итальянских серебряных монет по 500 лир. Второй этаж – целиком из долларов…
Двери тоже сделали из монет – старательно склеивали их друг с другом. Потом взялись за окна, но стекло не понадобилось. Его заменили бумажными деньгами – австрийские шиллинги сложили с немецкими марками и изнутри, со стороны комнаты, закрыли, как занавеской, турецкими и шведскими банкнотами.
Крышу, трубы и камины тоже выложили из металлических денег. Мебель, ванны, водопроводные краны, ковры, ступеньки лестниц, решетки в окнах подвала, туалеты – все сделали из монет. Монеты, монеты, повсюду монеты, одни монеты…
А вечером синьор Монетти непременно обыскивал рабочих, уходивших со стройки: вдруг кто-нибудь из них унес в кармане или в ботинке несколько сольдо?!
Он даже заставлял их показывать язык, потому что при желании можно ведь и во рту спрятать рупию, пиастр или пезету.
Когда закончили строительство, остались еще целые горы металлических денег. Синьор Монетти велел ссыпать их в подвалы, сложить на чердаке и заполнить ими почти все комнаты, оставив между грудами монет только узкий проход, чтобы можно было пробраться к ним и пересчитать, если понадобится.
А затем все ушли – архитектор, прораб, рабочие, водители грузовиков. И синьор Монетти остался один в своем огромном доме, стоящем среди пустыни, – в этом денежном дворце. Куда ни посмотришь – на пол, на потолок, направо, налево, вперед, назад, куда ни обернешься – всюду видишь только деньги, деньги, деньги. Потому что даже сотни драгоценных картин, что висели на стенах, были сделаны из денег. И сотни статуй, стоявших в залах, тоже были отлиты из бронзовых, медных или никелевых монет.
Вокруг дома синьора Монетти расстилалась бескрайняя пустыня. Она тянулась далеко, во все стороны света. Случалось, что с севера или с юга налетал сильный ветер, и тогда ставни и двери хлопали, издавая необычный звук, похожий на легкий музыкальный перезвон. И синьор Монетти своим тончайшим слухом умел различить в нем звон монет разных стран мира.
«Такое „дзиннь!“, – отмечал он, – издают датские кроны. Это „динь!“ – голландские флорины… А вот слышны голоса Бразилии, Замбии, Гватемалы…»
Когда синьор Монетти поднимался по лестнице, он распознавал монеты, по которым ступал, не глядя, – по их звучанию под каблуками (у него были очень чувствительные ноги). И, поднимаясь с закрытыми глазами, он бормотал: «Румыния, Индия, Индонезия, Исландия, Гана, Япония, Южная Африка…»
Спал синьор Монетти на кровати, которая тоже, разумеется, была сделана из монет: изголовье было выложено золотыми старинными монетами – маренгами, а простынями служили сшитые двойной ниткой банкноты по сто тысяч лир. Простыни он менял каждый день, потому что был человеком чрезвычайно чистоплотным. Использованные простыни он складывал в сейф.
Перед сном он обычно читал какую-нибудь книгу из своей библиотеки. Тома состояли из аккуратно переплетенных банкнот стран всех пяти континентов.
Однажды ночью, когда он читал книгу, состоящую из денежных купюр Австралийского государственного банка…
Первый конец
Однажды ночью синьор Монетти услышал вдруг, что кто-то стучится в дверь. И сразу же безошибочно определил: «Стучат в дверь, которая сделана из старинных талеров австрийской императрицы Марии Терезии».
Он пошел посмотреть и убедился, что не ошибся. Это оказались разбойники.
– Кошелек или жизнь!
– Прошу, господа, входите и убедитесь – у меня нет кошелька.
Разбойники вошли в дом, но даже и не подумали взглянуть на стены, двери, окна, мебель, а сразу же бросились искать сейф. Нашли, но в нем оказались одни простыни. Не станут же разбойники изучать, из какого материала они сделаны – из льна или из бумаги с водяными знаками. Во всем доме – от первого до двенадцатого этажа действительно не оказалось ни одного кошелька, ни одной сумки или мешка. Лежали только повсюду в комнатах груды каких-то вещей, и в подвалах тоже, и на чердаке, но в темноте не рассмотреть было, что это такое. А кроме того, разбойники и без того хорошо знали, что им надо – им нужен был бумажник. А у синьора Монетти его не было.
Сначала разбойники рассердились, а потом даже расплакались от досады. Ведь они проделали такой путь через всю пустыню ради этого грабежа и теперь вынуждены были возвращаться с пустыми руками. Синьор Монетти, чтобы успокоить их, предложил им лимонаду со льдом. Разбойники утолили жажду и ушли в темноту ночи, роняя в песок горькие слезы.
Второй конец
Однажды ночью синьор Монетти услышал, что кто-то стучится в дом. И сразу же безошибочно определил: «Стучат в дверь, которая сделана из старинных эфиопских талеров». Он спустился вниз и открыл эту дверь. Перед ним стояли двое затерявшихся в пустыне ребятишек. Голодные и замерзшие, они горько плакали.
– Помогите нам, пожалуйста…
Синьор Монетти сердито захлопнул перед ними дверь. Но дети все продолжали стучать и стучали еще очень долго. В конце концов синьор Монетти сжалился над ними.
– Ну вот что, забирайте-ка эту дверь!
Дети взяли дверь. Она оказалась очень тяжелой, потому что целиком была сделана из золота. Зато, если они донесут ее до дома, можно будет купить хлеба и молока и даже немножко кофе.
Через несколько дней к синьору Монетти пришли еще двое бедных ребятишек, и он подарил им другую дверь. А потом, когда все узнали, что он стал добрым и щедрым, бедняки поспешили к нему отовсюду, со всех концов земли. И никто не уходил с пустыми руками. Кому он дарил окно, кому стул, сделанный из монет по 50 чентезимо, и так далее. Через год дошла очередь до крыши и последнего этажа.
А бедняки все шли к нему и шли, со всех концов земли, и выстраивались в длинную очередь.
«Я и не знал, что их так много!» – удивлялся синьор Монетти.
И он помогал им год за годом, постепенно разрушая свой дворец. Когда же от дворца ничего не осталось, он переселился в палатку, как бедуин или турист. И на душе у него стало легко-легко, ну просто совсем радостно.
Третий конец
Однажды ночью, когда синьор Монетти листал перед сном книгу с денежными купюрами, он вдруг обнаружил среди них фальшивую банкноту. Как она оказалась здесь? И может быть, тут не одна такая фальшивая? С волнением принялся он листать одну за другой все свои книги и нашел еще штук двенадцать таких же фальшивых банкнот.
– А нет ли случайно в моем доме и фальшивых монет? Надо присмотреться!
А он, как вы уже знаете, очень тонко все чувствовал. И сама мысль о том, что где-то, в каком-то уголке его дворца, на крыше ли, в паркете, в дверях или в стене, может оказаться фальшивая монета, не давала ему покоя, буквально лишала сна.
И он стал разбирать свой дворец в поисках фальшивых монет. Начал с крыши и этаж за этажом опускался вниз. И если находил фальшивую монету, очень радовался!
– Узнаю! Эту монету мне подсунул мошенник такой-то!
Он знал свои монеты все наперечет. И фальшивых среди них были считанные единицы, потому что он всегда был очень аккуратен и внимателен, когда имел дело с деньгами. Но на какую-то минутку, понятное дело, каждый может отвлечься.
В конце концов синьор Монетти разобрал весь дом на кусочки и оказался сидящим на груде серебряных и золотых обломков. Строить дом заново ему уже не хотелось. Просто неинтересно. А гору денег было жаль. Так и сидел он там злой-презлой, не зная, что делать. А потом, то ли от злости, то ли от долгого сидения на этой груде монет, стал вдруг потихонечку уменьшаться – все меньше и меньше делался, пока и сам в конце концов не превратился в монету. В фальшивую монету. И люди, которые забрали потом его деньги, просто выбросили ее – подальше в пустыню.
Дом в пустыне
Жил-был как-то очень богатый синьор. Богаче самого богатого американского миллиардера. Одним словом, богатый-пребогатый! Свои деньги он хранил на огромных складах. До самого потолка они были забиты золотыми, серебряными и никелевыми монетами. Тут были итальянские лиры, швейцарские франки, английские фунты стерлингов, американские доллары, русские рубли, польские злотые, югославские динары – центнеры, тонны монет всех стран мира п всех национальностей. Бумажных денег у него тоже было несметное количество – тысячи туго набитых, запечатанных сургучными печатями мешков. Звали этого синьора Монетти.
И вот однажды захотел он построить себе дом.
– Построю его в пустыне, – решил он, – подальше от людей.
Но в пустыне нет камня для строительства, нет кирпичей, извести, досок, мрамора… Ничего нет – один песок.
– Неважно! – заявил синьор Монетти сам себе. – Построю дом из своих денег. Вместо камней, кирпичей, досок и мрамора использую монеты.
Он позвал архитектора и велел ему сделать план дома.
– Пусть в нем будет триста шестьдесят пять комнат, – приказал синьор Монетти, – по одной на каждый день года. И двенадцать этажей – по одному на каждый месяц года. И пятьдесят две лестницы – по одной на каждую неделю года. И все это пусть будет сделано из монет, понятно?
– Но гвозди… Без них не обойтись… Придется привезти.
– Ни в коем случае! Нужны гвозди? Берите мои золотые монеты и отливайте из них золотые гвозди.
– А для крыши нужна черепица…
– Никакой черепицы! Возьмите мои серебряные монеты, и получится очень хорошая крыша.
И архитектор сделал план. Чтобы привезти в пустыню все монеты, необходимые для строительства дома, понадобилось три тысячи пятьсот автопоездов.
А чтобы разместить строительных рабочих, пришлось поставить четыреста палаток.
И работа закипела. Сначала вырыли котлован под фундамент, но не стали забивать в него железобетонные сваи и укладывать плиты, а заполнили монетами. Один за другим подъезжали доверху груженные деньгами самосвалы и ссыпали свой драгоценный груз в котлован. Затем стали класть стены: монету за монетой – одну на другую. Монета – чуть-чуть раствора – другая монета… Первый этаж весь выложили из итальянских серебряных монет по 500 лир. Второй этаж – целиком из долларов…
Двери тоже сделали из монет – старательно склеивали их друг с другом. Потом взялись за окна, но стекло не понадобилось. Его заменили бумажными деньгами – австрийские шиллинги сложили с немецкими марками и изнутри, со стороны комнаты, закрыли, как занавеской, турецкими и шведскими банкнотами.
Крышу, трубы и камины тоже выложили из металлических денег. Мебель, ванны, водопроводные краны, ковры, ступеньки лестниц, решетки в окнах подвала, туалеты – все сделали из монет. Монеты, монеты, повсюду монеты, одни монеты…
А вечером синьор Монетти непременно обыскивал рабочих, уходивших со стройки: вдруг кто-нибудь из них унес в кармане или в ботинке несколько сольдо?!
Он даже заставлял их показывать язык, потому что при желании можно ведь и во рту спрятать рупию, пиастр или пезету.
Когда закончили строительство, остались еще целые горы металлических денег. Синьор Монетти велел ссыпать их в подвалы, сложить на чердаке и заполнить ими почти все комнаты, оставив между грудами монет только узкий проход, чтобы можно было пробраться к ним и пересчитать, если понадобится.
А затем все ушли – архитектор, прораб, рабочие, водители грузовиков. И синьор Монетти остался один в своем огромном доме, стоящем среди пустыни, – в этом денежном дворце. Куда ни посмотришь – на пол, на потолок, направо, налево, вперед, назад, куда ни обернешься – всюду видишь только деньги, деньги, деньги. Потому что даже сотни драгоценных картин, что висели на стенах, были сделаны из денег. И сотни статуй, стоявших в залах, тоже были отлиты из бронзовых, медных или никелевых монет.
Вокруг дома синьора Монетти расстилалась бескрайняя пустыня. Она тянулась далеко, во все стороны света. Случалось, что с севера или с юга налетал сильный ветер, и тогда ставни и двери хлопали, издавая необычный звук, похожий на легкий музыкальный перезвон. И синьор Монетти своим тончайшим слухом умел различить в нем звон монет разных стран мира.
«Такое „дзиннь!“, – отмечал он, – издают датские кроны. Это „динь!“ – голландские флорины… А вот слышны голоса Бразилии, Замбии, Гватемалы…»
Когда синьор Монетти поднимался по лестнице, он распознавал монеты, по которым ступал, не глядя, – по их звучанию под каблуками (у него были очень чувствительные ноги). И, поднимаясь с закрытыми глазами, он бормотал: «Румыния, Индия, Индонезия, Исландия, Гана, Япония, Южная Африка…»
Спал синьор Монетти на кровати, которая тоже, разумеется, была сделана из монет: изголовье было выложено золотыми старинными монетами – маренгами, а простынями служили сшитые двойной ниткой банкноты по сто тысяч лир. Простыни он менял каждый день, потому что был человеком чрезвычайно чистоплотным. Использованные простыни он складывал в сейф.
Дома Африки и жилище индейцев очень интересные, оригинальные, и в чем-то даже стильные.
Однако сами индейцы при создании жилья руководствуются преимущественно теми принципами, которые продиктованы им природными условиями. Что под рукой, то и используется. Точнее, что наиболее практично и не противоречит принципам народности.
По традиции, в африканских селах работа по строительству домов индейцев возлагается на мужчин, а вот завершающий и декоративный этапы - прерогатива женщин, которые обкладывают жилища индейцев соломой, укрепляют листьями, обмазывают специальными материалами.
Полупустыни характеризуются дефицитом древесины, поэтому жилища индейцев строятся преимущественно из:
- камня;
- глины;
- травы;
- кустарников.
В саваннах популярны пальмы, стебли хлопка. А вот в лесах популярен бамбук и листья пальм.
Кроме этих материалов есть еще и другие, вспомогательные. Ими может стать даже навоз, материалы, шкуры животных.
Крупные населенные пункты Африки, которые сформировались в последние сотни лет, отстраиваются специальными наемными строителями, которые выполняют работы по строительству за некоторую плату.
Обычно дома в Африке не имеют окон, поскольку жители редко сидят дома.
Преимущественно они занимаются добычей животных, развлекаются на улице, а вот в дома укрываются только на время, положенное для сна. Также жилища служат укрытием от непогоды, которая случается в Африке достаточно редко.
Некоторые жилища индейцев могут оборудоваться глиняными скамьями, которые помогают согреть помещение.
Эти постройки характерны для горных местностей, где температура может опускаться достаточно быстро. такова, что многие дома с внутренней части украшаются глиняными узорами, которые создают женщины собственными руками.
Круглые дома в Африке
Чаще всего в Африке можно встретить круглые дома, которые могут иметь разную высоту стен и отличаться разнообразными формами.
Столь же часто можно встретить постройки, которые имеют не просто крышу, а цельный комплекс из крыши и стен.
Такой вариант достаточно надежный, однако дома в данном случае могут иметь круглую форму, а дверь располагаться внизу и быть очень низкой. Чаще всего такие постройки можно встретить в местностях, где наблюдается тропический климат.
В остальных местах крыши для жилища индейцев разные, под наклоном, могут содержать дополнительный выход. Такие постройки внутри отделываются, причем в качестве украшений используются узоры, разные орнаменты, для которых применяются камни, глина и другие природные материалы.
Круглые жилища разные строят по-разному. Где-то можно увидеть окна, а где-то даже дверей не найти. Точнее, входы в такие дома есть, но они «вкопаны» в землю.
Рондавель - это дом, который можно встретить в северной и южной части Африки. Он может быть достаточно крупным и надежным.
Стены обычно строятся из камня, а в качестве покрытия используется навоз, песок, земля и глина. Сверху эти жилища индейцев покрываются специальными строительными материалами для защиты от внешних разрушающих факторов.
Жилища индейцев и дома Африки - шалаши
Народы Африки, такие как бушмены, привыкли вести кочевой образ жизни. Поэтому дома строятся обычно из самых простых материалов, например сухой крупной травы.
Ее скрепляют тоже травой, но более эластичной по содержанию. При этом есть такие народы, которые не занимаются строительством вообще, а просто прячутся внутри углублений скал, в пещерах.
Также можно встретить переносные дома, которые «раскладываются», причем они, скорее, плетенные, чем просто складные.
Шалаш имеет ряд особенностей:
- его строят женщины;
- времени на возведение нужно мало - 1-2 часа;
- сначала создается полусферической формы каркас;
- потом каркас закрепляется сверху ветками, на которые складывается тростник;
- затем внутри шалаша выкапывается углубление;
- по центру разжигается костер.
Интересно и то, что играют большую роль, но именно кочевые народы привыкли делать основным символом огонь, который их оберегает.
Жилище и дома Африки в пещерах
Жители пустынь чаще всего живут в пещерах, причем им не нужно кочевать, чтобы считать именно пещерный вариант основным пристанищем.
Троглодиты (берберы) живут в Сахаре, и именно на склонах песчаных вершин они создают себе жилье, выкапывая пещеры прямо в песках.
Основное преимущество такого жилища в пещере - возможность во время жары сохранять прохладу, а во время наступления холода оставаться в тепле.
В пещерах можно легко сделать несколько этажей, а перемещаться между ними приходится при помощи каналов. Такие постройки выкапываются быстро, а мебель, ложе и полки можно сделать, просто выкопав углубление в стене.
В последнее время подобные пещеры создают не только местные жители, но и желающие заработать деньги . Так, рестораны и гостиницы сейчас подобным образом и строятся.
Незнакомец, советуем тебе читать сказку "Дом в пустыне" Джанни Родари самому и своим деткам, это замечательное произведение созданное нашими предками. Все описания окружающей среды созданы и изложены с чувством глубочайшей любви и признательности к объекту изложения и создания. Главный герой всегда побеждает не коварством и хитростью, а добротой, незлобием и любовью - это главнейшее качество детских персонажей. Немаловажную роль для детского восприятия играют зрительные образы, коими, довольно успешно, преизобилует данное произведение. Преданность, дружба и самопожертвование и иные положительные чувства преодолевают все противостоящие им: злобу, коварство, ложь и лицемерие. Очень полезно, когда сюжет простой и, так сказать, жизненный, когда похожие ситуации складываются в нашем быту, это способствует лучшему запоминанию. Народное предание не может потерять своей насущости, в силу незыблемости таких понятий как: дружба, сострадание, мужество, отвага, любовь и жертвенность. Сказка "Дом в пустыне" Джанни Родари читать бесплатно онлайн непременно полезно, она воспитает в вашем ребенке только хорошие и полезные качества и понятия.
Ж ил-был как-то очень богатый синьор. Богаче самого богатого американского миллиардера. Одним словом, богатый-пребогатый! Свои деньги он хранил на огромных складах. До самого потолка они были забиты золотыми, серебряными и никелевыми монетами. Тут были итальянские лиры, швейцарские франки, английские фунты стерлингов, американские доллары, русские рубли, польские злотые, югославские динары – центнеры, тонны монет всех стран мира и всех национальностей. Бумажных денег у него тоже было несметное количество – тысячи туго набитых, запечатанных сургучными печатями мешков. Звали этого синьора Монетти.
И вот однажды захотел он построить себе дом.
– Построю его в пустыне, – решил он, – подальше от людей.
Но в пустыне нет камня для строительства, нет кирпичей, извести, досок, мрамора… Ничего нет – один песок.
– Неважно! – заявил синьор Монетти сам себе. – Построю дом из своих денег. Вместо камней, кирпичей, досок и мрамора использую монеты.
Он позвал архитектора и велел ему сделать план дома.
– Пусть в нем будет триста шестьдесят пять комнат, – приказал синьор Монетти, – по одной на каждый день года. И двенадцать этажей – по одному на каждый месяц года. И пятьдесят две лестницы – по одной на каждую неделю года. И все это пусть будет сделано из монет, понятно?
– Но гвозди… Без них не обойтись… Придется привезти.
– Ни в коем случае! Нужны гвозди? Берите мои золотые монеты и отливайте из них золотые гвозди.
– А для крыши нужна черепица…
– Никакой черепицы! Возьмите мои серебряные монеты, и получится очень хорошая крыша.
И архитектор сделал план. Чтобы привезти в пустыню все монеты, необходимые для строительства дома, понадобилось три тысячи пятьсот автопоездов.
А чтобы разместить строительных рабочих, пришлось поставить четыреста палаток.
И работа закипела. Сначала вырыли котлован под фундамент, но не стали забивать в него железобетонные сваи и укладывать плиты, а заполнили монетами. Один за другим подъезжали доверху груженные деньгами самосвалы и ссыпали свой драгоценный груз в котлован. Затем стали класть стены: монету за монетой – одну на другую. Монета – чуть-чуть раствора – другая монета… Первый этаж весь выложили из итальянских серебряных монет по 500 лир. Второй этаж – целиком из долларов…
Двери тоже сделали из монет – старательно склеивали их друг с другом. Потом взялись за окна, но стекло не понадобилось. Его заменили бумажными деньгами – австрийские шиллинги сложили с немецкими марками и изнутри, со стороны комнаты, закрыли, как занавеской, турецкими и шведскими банкнотами.
Крышу, трубы и камины тоже выложили из металлических денег. Мебель, ванны, водопроводные краны, ковры, ступеньки лестниц, решетки в окнах подвала, туалеты – все сделали из монет. Монеты, монеты, повсюду монеты, одни монеты…
А вечером синьор Монетти непременно обыскивал рабочих, уходивших со стройки: вдруг кто-нибудь из них унес в кармане или в ботинке несколько сольдо?!
Он даже заставлял их показывать язык, потому что при желании можно ведь и во рту спрятать рупию, пиастр или пезету.
Когда закончили строительство, остались еще целые горы металлических денег. Синьор Монетти велел ссыпать их в подвалы, сложить на чердаке и заполнить ими почти все комнаты, оставив между грудами монет только узкий проход, чтобы можно было пробраться к ним и пересчитать, если понадобится.
А затем все ушли – архитектор, прораб, рабочие, водители грузовиков. И синьор Монетти остался один в своем огромном доме, стоящем среди пустыни, – в этом денежном дворце. Куда ни посмотришь – на пол, на потолок, направо, налево, вперед, назад, куда ни обернешься – всюду видишь только деньги, деньги, деньги. Потому что даже сотни драгоценных картин, что висели на стенах, были сделаны из денег. И сотни статуй, стоявших в залах, тоже были отлиты из бронзовых, медных или никелевых монет.
Вокруг дома синьора Монетти расстилалась бескрайняя пустыня. Она тянулась далеко, во все стороны света. Случалось, что с севера или с юга налетал сильный ветер, и тогда ставни и двери хлопали, издавая необычный звук, похожий на легкий музыкальный перезвон. И синьор Монетти своим тончайшим слухом умел различить в нем звон монет разных стран мира.
«Такое „дзиннь!“, – отмечал он, – издают датские кроны. Это „динь!“ – голландские флорины… А вот слышны голоса Бразилии, Замбии, Гватемалы…»
Когда синьор Монетти поднимался по лестнице, он распознавал монеты, по которым ступал, не глядя, – по их звучанию под каблуками (у него были очень чувствительные ноги). И, поднимаясь с закрытыми глазами, он бормотал: «Румыния, Индия, Индонезия, Исландия, Гана, Япония, Южная Африка…»
Спал синьор Монетти на кровати, которая тоже, разумеется, была сделана из монет: изголовье было выложено золотыми старинными монетами – маренгами, а простынями служили сшитые двойной ниткой банкноты по сто тысяч лир. Простыни он менял каждый день, потому что был человеком чрезвычайно чистоплотным. Использованные простыни он складывал в сейф.
Перед сном он обычно читал какую-нибудь книгу из своей библиотеки. Тома состояли из аккуратно переплетенных банкнот стран всех пяти континентов.
Однажды ночью, когда он читал книгу, состоящую из денежных купюр Австралийского государственного банка…
Первый конец
Однажды ночью синьор Монетти услышал вдруг, что кто-то стучится в дверь. И сразу же безошибочно определил: «Стучат в дверь, которая сделана из старинных талеров австрийской императрицы Марии Терезии».
Он пошел посмотреть и убедился, что не ошибся. Это оказались разбойники.
– Кошелек или жизнь!
– Прошу, господа, входите и убедитесь – у меня нет кошелька.
Разбойники вошли в дом, но даже и не подумали взглянуть на стены, двери, окна, мебель, а сразу же бросились искать сейф. Нашли, но в нем оказались одни простыни. Не станут же разбойники изучать, из какого материала они сделаны – из льна или из бумаги с водяными знаками. Во всем доме – от первого до двенадцатого этажа действительно не оказалось ни одного кошелька, ни одной сумки или мешка. Лежали только повсюду в комнатах груды каких-то вещей, и в подвалах тоже, и на чердаке, но в темноте не рассмотреть было, что это такое. А кроме того, разбойники и без того хорошо знали, что им надо – им нужен был бумажник. А у синьора Монетти его не было.
Сначала разбойники рассердились, а потом даже расплакались от досады. Ведь они проделали такой путь через всю пустыню ради этого грабежа и теперь вынуждены были возвращаться с пустыми руками. Синьор Монетти, чтобы успокоить их, предложил им лимонаду со льдом. Разбойники утолили жажду и ушли в темноту ночи, роняя в песок горькие слезы.
Второй конец
Однажды ночью синьор Монетти услышал, что кто-то стучится в дом. И сразу же безошибочно определил: «Стучат в дверь, которая сделана из старинных эфиопских талеров». Он спустился вниз и открыл эту дверь. Перед ним стояли двое затерявшихся в пустыне ребятишек. Голодные и замерзшие, они горько плакали.
– Помогите нам, пожалуйста…
Синьор Монетти сердито захлопнул перед ними дверь. Но дети все продолжали стучать и стучали еще очень долго. В конце концов синьор Монетти сжалился над ними.
– Ну вот что, забирайте-ка эту дверь!
Дети взяли дверь. Она оказалась очень тяжелой, потому что целиком была сделана из золота. Зато, если они донесут ее до дома, можно будет купить хлеба и молока и даже немножко кофе.
Через несколько дней к синьору Монетти пришли еще двое бедных ребятишек, и он подарил им другую дверь. А потом, когда все узнали, что он стал добрым и щедрым, бедняки поспешили к нему отовсюду, со всех концов земли. И никто не уходил с пустыми руками. Кому он дарил окно, кому стул, сделанный из монет по 50 чентезимо, и так далее. Через год дошла очередь до крыши и последнего этажа.
А бедняки все шли к нему и шли, со всех концов земли, и выстраивались в длинную очередь.
«Я и не знал, что их так много!» – удивлялся синьор Монетти.
И он помогал им год за годом, постепенно разрушая свой дворец. Когда же от дворца ничего не осталось, он переселился в палатку, как бедуин или турист. И на душе у него стало легко-легко, ну просто совсем радостно.
Третий конец
Однажды ночью, когда синьор Монетти листал перед сном книгу с денежными купюрами, он вдруг обнаружил среди них фальшивую банкноту. Как она оказалась здесь? И может быть, тут не одна такая фальшивая? С волнением принялся он листать одну за другой все свои книги и нашел еще штук двенадцать таких же фальшивых банкнот.
– А нет ли случайно в моем доме и фальшивых монет? Надо присмотреться!
А он, как вы уже знаете, очень тонко все чувствовал. И сама мысль о том, что где-то, в каком-то уголке его дворца, на крыше ли, в паркете, в дверях или в стене, может оказаться фальшивая монета, не давала ему покоя, буквально лишала сна.
И он стал разбирать свой дворец в поисках фальшивых монет. Начал с крыши и этаж за этажом опускался вниз. И если находил фальшивую монету, очень радовался!
– Узнаю! Эту монету мне подсунул мошенник такой-то!
Он знал свои монеты все наперечет. И фальшивых среди них были считанные единицы, потому что он всегда был очень аккуратен и внимателен, когда имел дело с деньгами. Но на какую-то минутку, понятное дело, каждый может отвлечься.
В конце концов синьор Монетти разобрал весь дом на кусочки и оказался сидящим на груде серебряных и золотых обломков. Строить дом заново ему уже не хотелось. Просто неинтересно. А гору денег было жаль. Так и сидел он там злой-презлой, не зная, что делать. А потом, то ли от злости, то ли от долгого сидения на этой груде монет, стал вдруг потихонечку уменьшаться – все меньше и меньше делался, пока и сам в конце концов не превратился в монету. В фальшивую монету. И люди, которые забрали потом его деньги, просто выбросили ее – подальше в пустыню.